Современный человек, читая текст Нового Завета, не всегда располагает важным для этого историко-антропологическим контекстом – представлением о смысловых приоритетах повседневной жизни непосредственных участников описываемых событий. Исследование и герменевтическая реконструкция этого контекста образует, как представляется, существенное условие понимания библейских текстов – в том числе и тех, которые сильнее всего обращены к непосредственному опыту жизни исторических современников, слушавших и слышавших евангельские притчи и метафоры, дававших первые живые читательские отклики на апостольские послания и т.д.

Общее демографическое условие, определявшее уклад жизни Римской империи, – численность народов, ее населявших. Прямых указаний о численности населения Римской империи текст Нового Завета не содержит, однако в нем есть иное – косвенные данные символического характера, показывающие, собственно, историческую перспективу демографической повседневности. Прежде всего, это повествование о чуде умножения хлебов: «а евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей» (Мф. 14:21) и «а евших было четыре тысячи человек, кроме женщин и детей» (Мф. 15:38). Довольно легко умножить эти цифры, для того чтобы получить ориентировочное число свидетелей чуда; труднее понять, сколько иудеев из окрестностей не присутствовало при этих чудесах; еще труднее оценить численность не иудейского населения. Но здесь, судя по всему, мы имеет дело с спецификой обратной перспективы демографического видения: присутствовало столько и таким образом, что приведенное количество присутствующих следует считать значительным.

В книге Деяний святых апостолов последовательно говорится о том, что в один день в результате проповеди апостолов уверовало около трех тысяч (Деян. 2:41). В последующие дни «Господь ежедневно прилагал спасаемых к Церкви» (Деян. 2:47). Затем в Деяниях 4:4 читаем, что в результате очередной проповеди уверовало сразу около пяти тысяч человек, а позже «верующих же более и более присоединялось к Господу» (Деян. 5:5; ср. Деян. 6:7). После этого следует побиение камнями архидиакона Стефана и великое гонение на христиан в Иерусалиме (см. Деян. 8:1). Из всего этого повествования можно сделать вывод о том, что до момента гонений в Иерусалиме было более десяти тысяч уверовавших, и такое великое число с легкостью было изгнано из города. Можно предполагать, что не уверовавших иудеев в Иерусалиме было на порядок больше, то есть общая численность населения могла легко превосходить сто тысяч человек.

По результатам переписи 14 года н.э. в Римской империи насчитывалось 4937 тысяч граждан при общей численности населения 40-56 млн. человек, проживавших на территории площадью 3,339 млн. кв. км. В европейской части Римской империи проживало около 18–31 млн., в азиатской около 16–19,5 млн., африканской около 5–11,5 млн. человек (Рим Древний).

В исследовательской литературе имеются существенные разногласия по количеству рабского населения империи; сбалансированная точка зрения обоснована, как представляется, немецким историком Ю. Белохом (Белох, 2009: 35-36). Население Рима на рубеже н.э. оценивается в 800-1200 тыс. человек (Рим Древний). В Дамаске только иудеев жило не менее 30-40 тыс. (Иларион, 2017: 42). Столь большая численность населения, сосредоточенного в городах, с одной стороны, позволяла осуществлять серьезные строительные проекты, а с другой, требовала соответствующих инженерных решений для обеспечения нормальных условий жизнедеятельности.

Главной особенностью, отличающей древние города от современных, было то, что они имели внешние стены, а это диктовало необходимость компактного обустройства внутри города. В Риме на сравнительно небольшой площади проживало около миллиона человек; столь высокая плотность населения могла быть обеспечена только многоэтажным строительством. О существовании многоэтажных зданий есть упоминание в тексте Нового Завета: «Во время продолжительной беседы Павловой один юноша, именем Евтих, сидевший на окне, погрузился в глубокий сон и, пошатнувшись, сонный, упал вниз с третьего жилья…» (Деян. 20:9). Надо отметить, что действие происходило в Троаде; город имел давнюю историю, но в I веке не выделялся из ряда других городов каким-то особым положением. Из этого можно сделать вывод, что многоэтажное строительство в I веке в Римской империи было весьма распространено.

Есть исторические данные, что в середине IV века в Риме насчитывалось до 1790 особняков площадью по несколько сотен квадратных метров (Коуэл, 2006: 19). Но основная масса населения проживала в инсулах – это многоэтажные каменные жилые дома с квартирами и комнатами, сдаваемыми внаем. Многоэтажных домов в Риме насчитывалось до 46 600, они имели четыре или пять этажей. Конечно, инсулы отличались не только этажностью. Некоторые имели весьма роскошную отделку, большие квартиры и бани на первых этажах. Стены других инсул не имели отделки, их комнаты были небольшими. Как правило, на нижних этажах строили более дорогие квартиры, а верхние этажи занимали бедняки. Популярным было плетение стеновых перегородок из веток, а поскольку квартиры отапливались открытым огнем, а также приборами, напоминающими самовары, то не редко случались пожары. По этой причине жителей инсул обязывали иметь в квартире запас воды. За нарушение этого требования предписывались телесные наказания. После сильнейшего пожара 64 г. Нерон ужесточил строительные нормы, и ситуация с жильем в Риме несколько улучшилась. Цена на жильё в Риме была такова, что самая неприглядная темная комнатка стоила столько, сколько и ином месте стоил небольшой дом с садом (Сергеенко, 1964: 60-89). Одна фундаментальных основ жизни человека и тем более существования крупного города – централизованное водоснабжение. Витрувий описывает технологию создания водопроводов и необходимый для этого инструмент – древний гидроуровень (Витрувий, 2006: 188-190).

Центральным архитектурным комплексом Нового Завета является Второй Храм, но в тексте нет указаний на масштабность строения, лишь два места в Евангелии рассказывают об архитектуре, а именно, что храм строился 46 лет и был богато украшен (см. Ин. 2:20, Лк. 21:5); еще одно место вскользь упоминает о том, что упавшая башня побила восемнадцать человек (см. Лк. 13:4).

Деяния 20:13-17 повествуют о части третьего миссионерского путешествия апостола Павла. Из этого фрагмента видно, что морское и сухопутное сообщение в описанной части империи было развито достаточно хорошо, и апостол имел возможность перемещаться параллельно со спутниками по суше и по морю, в зависимости от своих нужд. В Римской империи была развитая система логистики. Густонаселенные районы империи получали зерно из Египта. Для его перевозки было организовано регулярное морское сообщение. Среднее водоизмещение торговых судов составляло 150 тонн, но известны корабли с гораздо большим водоизмещением. Личный корабль Птолемея IV Филопатора (222-205 г. до н.э.) был 120 метров в длину, 25 метров в высоту и имел семь башен. Экипаж корабля доходил до 7000 человек (из них 4000 были гребцы) (https://ru.wikipedia.org/wiki/Тессераконтера). Суда такого класса имели роскошную отделку, по сути, это были плавучие царские резиденции.

Римская империя занимала огромную территорию, и для повышения мобильности войск через основные города была устроена сеть мощеных камнем дорог. Дороги строились не только в военных целях, но и для обеспечения курьерской и почтовой связи. Дороги в Римской империи были продолжением улиц столицы, именно отсюда и берет свое начало пословица «все дороги ведут в Рим». Греческие мощеные дороги упоминаются уже у Гомера, а это IX-VIII век до н.э., но дороги на территории Эллады (в доимперский период) развивалась плохо. Однако уже ко II в. до н.э. люди начинают путешествовать далеко и часто. Конечно, туристический мотив набирает вес только после того, как античные государства стабилизировали свои отношения, и путешествия стали безопасными (Винничук, 1988: 60). Деяния 8:27-39 повествуют о евнухе из Эфиопии, прибывшем в Иерусалим для поклонения – это было путешествие длинной около 2500 км.

«Некоторые из эпикурейских и стоических философов стали спорить» (Деян. 17:18) с апостолом Павлом «и, взяв его, привели в ареопаг» (Деян. 17:19). В этом отрывке отражен следующий аспект культурной жизни Афин – присутствие в городе какого-то числа философов разных течений, обладавших определенными властными полномочиями, поскольку оборот речи «взяв его» говорит о принуждении к действию. Проповедь в ареопаге дает некий плод – какое-то число уверовавших (см. Деян. 17:34). Однако ап. Павел, несмотря на это, покидает Афины и идет в Коринф, причем в повествовании о дальнейших странствиях ап. Павла нет указаний на то, что он в дальнейшем проповедовал в Афинах. Профессор А.П. Лопухин увидел в этом свидетельство в пользу того, что апостол кроме насмешек (см. Деян. 17:32) получил в ареопаге и запрет на дальнейшую проповедь в границах города (Лопухин, 1896: 427-436).

Множество изящных статуй было воздвигнуто в честь языческих божеств, среди них статуя Зевса в Олимпии (435 г. до н.э.) и Колосс Родосский (280 г. до н.э.) – примеры достижений древних греков в искусстве скульптуры, вошедшие в число «чудес света». От вида множества языческих статуй возмущался дух пришедшего в Афины апостола Павла (см. Деян. 17:16). Среди «чудес света» числится и виденное ап. Павлом святилище Артемиды Эфесской (560 г. до н.э.). Римское общество было крайне религиозным. Рим имел собственный пантеон божеств, в который гармонично влился греческий пантеон. Кроме того, римская религиозная система впитывала в себя культы и верования покоренных народов, при этом считалось, что мощь империи возрастает с включением в пантеон новых божеств. Одним из проявлений римской религии было обожествление не персонифицированных существ. Как божества почитались некоторые «действия», например, судьба или спасение от смерти, также существовали культы мужества, справедливости, снисходительности, почета и даже щедрости к согражданам.

Римляне верили в «рок», «справедливость», «судьбу» и т. п. Пример религиозности такого рода мы встречаем с ап. Павлом на острове Мелит: «Иноплеменники, когда увидели висящую на руке его змею, говорили друг другу: верно этот человек – убийца, когда его, спасшегося от моря, суд [Божий] не оставляет жить» (Деян. 28:4). Авторы синодального перевода, поместив слово «Божий» в квадратные скобки, оставили неоднозначную текстовую конструкцию. У читающего может сложится впечатление, что жители Мальты были иудейскими прозелитами, в то время как в греческом тексте «на месте "суд Божий" стоит греческое слово "η Δίκη", которое представляет собой имя богини возмездия» (Харин, 2019: 239-240).

Другой пример религиозности жителей Римской империи мы видим, когда в Листре, во время первого миссионерского путешествия, за совершенное чудо исцеления народ сразу же провозгласил ап. Павла и Варнаву богами (Деян. 14:10-13). А реакция Филиппийцев на изгнание прорицательного духа из служанки была столь бурной, что от расправы апостолов не уберег даже статус римских граждан (см. Деян. 16:16-23). Здесь в греческом тексте написано «έχουσαν πνεῦμα Πύθωνος». Буквальный перевод будет «имеющая дух Пифона». Такой перевод отсылает нас к греческому культу пифийских оракулов. По древнегреческому преданию, змей Пифон охранял вход в святилище, но был убит Аполлоном. С тех пор святилище стало принадлежать Аполлону, при этом служение жриц-пифий, изрекавших «пророчества», продолжилось.

Еще одну иллюстрацию религиозной жизни римлян видим на примере Коринфа. Каждые два года коринфяне устраивали посвященные Посейдону Истмийские игры (Щукарёв, web). Этот портовый город процветал благодаря торговле, в нем не умолкал шум роскошной безнравственной жизни, процветала религиозная и обычная проституция. В Коринфе царил полнейший упадок нравов. Богатые граждане и нищие рабы равно тонули в поощряемом культом Афродиты разврате. В посвященном ей храме более тысячи жриц предавались разврату в «честь» своей богини. Такое положение дел нашло отражение в первом послании Коринфинам: «Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников» (1 Кор. 5:1), при этом участники молодой общины «возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать» (1 Кор. 5:2) и ап. Павел в своем послании спешит излечить эту язву коринфской общины.

Однако такое положение дел нельзя назвать типичным для всей империи, скорее это были культурные особенности конкретной местности, по-другому обстояли дела в местах, где преобладало иудейское влияние.

В целом отношение к иудеям и иудаизму в языческом римском обществе было терпимым, и по причине общей веротерпимости, и в силу увлечения римского общества восточными культами, в число которых входил иудаизм. Вера иудеев вызывала проявления интереса, непонимания, а также раздражения. Последнее обусловливалось двумя ключевыми факторами – иудеи отрицали вольное поведение, а главное, они были монотеистами, что в отдельных случаях трактовалось даже как проявление атеизма. Сам атеизм при этом понимался как отрицание или не почитание божеств римского пантеона и вообще любых божеств, кроме единого Бога. О терпимом отношении к евреям говорит и тот факт, что в самом Риме на правом берегу Тибра существовал еврейский квартал. В результате изгнания иудеев из Рима состоялась встреча ап. Павла с Акилой и Прискиллой (см. Деян. 18:1-2).

В Древнем Риме существовало сословное деление и огромный разрыв между разными слоями населения. Апостол Павел был римским гражданином. Этот статус давал существенные преимущества, и, пожалуй, важнейшим из них был запрет на телесные наказания без суда (см. Деян. 22:25). Народ, не имевший привилегированного положения, мог наказываться без разбирательства дела, без суда. Подобным образом, несмотря на свой статус, однажды пострадали и апостолы – по доносу, из-за народного гнева (Деян. 16:19-23). Не было одинаковым и положение римских граждан. Деление на патрициев и плебеев имеет свою историю борьбы плебеев за участие во власти.

Ниже римских граждан были разного рода переселенцы и отпущенные на волю рабы, которые не могли иметь недвижимость, участвовать в государственных делах и имели некоторые другие ограничения, но самое важное, что у них было, – это личная свобода. Рабы составляли порядка трети всего населения Римской империи. Они были самым беззащитным слоем общества. Ими свободно торговали, морили голодом и заставляли работать ударами кнутов (Мейер, 1899). В послании Филимону 1:10-19 находим отражение духовного роста некогда беглого раба Онисима. После обращения последнего, ап. Павел просит Филимона принять своего бывшего раба «уже не как раба, но выше раба – брата возлюбленного, особенно мне, а тем более тебе, и по плоти, и в Господе» (Фил. 1:16).

Одежду в Римской империи делали из льна, шелка и овечьей шерсти. Мастера были достаточно искусными и могли делать изысканную одежду. Туники и тоги драпировались многочисленными складками. Основная верхняя одежда мужчины, тога «была отличительным признаком гражданина; ввиду этого во времена империи изгнанникам запрещали ее надевать; точно так же иностранец не смел облекаться в тогу. С другой стороны, подвергался порицанию и гражданин, который вздумал бы нарядиться в иностранное платье» (Гиро, 1995: 178). Когда после изгнания прорицательного духа в Филиппах народ восстал на ап. Павла и Силу, а «воеводы, сорвав с них одежды, велели бить их палками» (Деян. 16:22), то в первую очередь апостолы были лишены отличительного признака римского гражданства – своих одежд, а потом уже к апостолам были предприняты карательные меры. Бедняки носили самую простую одежду. Она представляла собой полотно, свернутое по середине и сшитое по швам с прорезями для рук и головы. Не каждый бедняк имел сменную одежду, а потому иногда работали нагишом.

Евангелие говорит о двух ежедневных трапезах: «когда делаешь обед или ужин, не зови друзей твоих…» (Лк. 14:12), трапеза могла быть праздничной: «приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться!» (Лк. 15:23), так же как брачный пир в Кане Галилейской (см. Ин. 2:1-11). В то же время рядовая трапеза была простой; об Иоанне Крестителе говорится, что он ел «акриды и дикий мед» (Мф. 3:4), апостолы после чудесного лова рыб увидели «разложенный огонь и на нем лежащую рыбу и хлеб» (Ин. 21:5), пять тысяч человек, слушавших проповедь Иисуса Христа, подкрепили свои силы хлебом и рыбой (см. Мф. 14:19).

«Молоко и мед» (Исх. 3:8, Втор. 26:15) – самые древние продукты рациона питания человека. Кроме них земля приносит злаки, бобовые (прежде всего чечевицу), а также финики, инжир, гранаты, маслины, дыни, виноград и специи. Фарисеи давали «десятину с мяты, аниса и тмина» (Мф. 23:23). Соль добывали у Мёртвого моря. Галилейское и Средиземное моря в обилии приносили рыбу. Разумеется, ели и мясо. Такова основа рациона питания тех времен. Об употреблении в пищу идоложертвенного говорит ап. Павел в восьмой главе первого послания Коринфянам, но там не раскрывается бытовой аспект проблемы, например, в армейских формированиях постоянно закалывали множество животных для еды, а по античным представлениям заколоть животное без посвящения его тому или иному божеству было невозможно (Джарман, 2012: 73-76).

Современные экзегеты, толкуя слова Священного Писания «хлеб наш насущный дай нам на сей день» (Мф. 6:11), обычно говорят о духовной стороне вопроса, но во время земной жизни Иисуса Христа и святых апостолов гораздо более очевидным было буквальное понимание этого прошения. И дело было не только в трудностях земледельцев по выращиванию и сбору урожая. Сам процесс приготовления хлеба был крайне трудоемким. Бедняки смалывали зерно в муку с помощью ручной мельницы. Жернова делали из камня, а ценность самих каменных жерновов в Ветхом Завете описывается заповедью: «никто не должен брать в залог верхнего и нижнего жернова, ибо таковой берет в залог душу» (Втор. 24:6). Для того чтобы испечь простых хлебных лепешек, хозяйка должна была встать задолго до рассвета. Царь Соломон так описывает хорошую жену: «она встает еще ночью и раздает пищу в доме своем и урочное служанкам своим» (Прит. 31:15). За один час смалывания муки ручной мельницей можно было получить около 800 грамм муки. Для обеспечения небольшой семьи требовалось каждый день два-три часа молоть муку. Этот нелегкий труд выполняли женщины. Печи для выпечки хлеба, как правило, находились во внутренних дворах, а основным топливом для них служил навоз (Вамош, 2011: 26-27). Так же много труда требовало изготовление вина и оливкового масла, которое употреблялось не только в пищу, но и для заправки светильников, а также для косметических целей: «головы Мне маслом не помазал, а она миром помазала Мне ноги» (Лк. 7:46). Сама трапеза у разных слоев населения была очень разной, материальная пропасть между богатыми и бедными появилась уже в последние годы республики (Винничук, 1988: 261). Важную роль в обеспечении бытовых условий играли географическое положение и климатические особенности, существенно различавшиеся в занимавшей огромную территорию империи.

Таким образом, из сопоставления исторических и новозаветных источников об укладе жизни в Римской империи можно сделать ряд выводов. Новозаветные тексты содержат в себе лишь косвенные данные, характеризующие численность населения и градостроительные аспекты жизни. Приводимые в Деяниях святых апостолов данные о путешествиях ап. Павла определенно показывают возможность беспрепятственных перемещений по территории Римской империи и существование отлаженных маршрутов, хотя не раскрывают подробностей логистических связей между разными частями империи. Римское общество было достаточно религиозным, римский политеизм вбирал в себя верования других народов; иудеи же, хотя и не вписывались в канву римской религии, но в целом мирно сосуществовали с язычниками. В тексте Нового Завета отражено в основном христианско-иудейское религиозное противостояние. Верования языческой части населения империи отражены в значительно меньшей степени, а порой даже несколько искажены переводом. Поэтому без дополнительного изучения культуры древнего Рима многие аспекты новозаветных текстов трудно понять в полной мере.