Введение

Динамичность, изменяемость и конструируемость современной социальной реальности, в том числе социального медийного дискурса, требуют от лингвиста регулярного пересмотра и обновления методов исследования.

Рефлексия методологической базы для лингвосоциоаксиологических исследований направлена на повышение валидности качественных методов, которые используются для исследования идей, мыслей или опыта людей посредством интервью, работы с фокус-группами, тематических исследований, дискурс-анализа, обзора литературы и т. п. В качественных исследованиях анализ основан на наблюдениях и интерпретации изображений, письменного и устного языка. Специфические методы включают в себя разные виды анализа, такие как: контент-анализ (анализ содержания), который основан на выявлении и категоризации значений предложений, слов и фраз; тематический анализ, основанный на классификации и детальном изучении данных для определения тем и моделей; дискурс-анализ, включающий анализ смыслов и мотивов социального действия, изучение социального контекста коммуникации.

Исследование актуально выявлением лингвокогнитивных механизмов, активирующихся при столкновении с необходимостью принимать специальные меры защиты во время эпидемии, значимостью материала исследования, а именно медиатизации и аксиологизации темы вакцинации от коронавируса. Новизна заключается в обосновании совместного использования методов интерпретации и инференции в лингвистическом исследовании, их взаимном влиянии на когнитивные процессы восприятия, понимания, осознания, анализа рассматриваемой ситуации медийного дискурса. Впервые анализу и выявлению лингвокогнитивных механизмов подвергаются поликодовые объявления, призывающие вакцинироваться от коронавируса, найденные в медийном дискурсе. Цель статьи обосновать валидность использования метода интерпретации в аспекте инференции в медийном дискурсе для выявления и анализа когнитивных инструментов, задействованных адресантом при конструировании «правильных» реакций на заданные дискурсивные интенции.

Методология

Методология анализа основана на теории интерпретации (Демьянков, 1989; Валуйская, 2012), теории оценки (Арутюнова, 1999), на концепциях инференции (Суворова, 2016, 2018; Краткий словарь…, 1996; Rickheit, 1985), на концепции стратегичности понимания текста, на положениях динамического подхода к анализу дискурса (Динамика и статика…, 2021; Мышкина, 1991), на теории аксиологической лингвистики, положениях лингвоаксиологического анализа дискурса (Серебренникова, 2011, 2015, 2021), включающего методы интерпретационного анализа, инферирования к ценностному измерению языка, когнитивного моделирования. Совмещение нескольких методов приводит к их синергии и открывает новые грани лингвосоциоаксиологических исследований. Метод интерпретации в аспекте инференции позволяет рассмотреть ситуацию как с позиции адресанта, так и с позиции адресата, что приводит к более широкому охвату мнений, позиций, точек зрения для более глубокого понимания проблемы. Метод когнитивного моделирования способствует наглядному представлению когнитивных процессов, возникающих при столкновении с проблемой, вызовом, ситуацией когнитивной неопределенности, их систематизации.

Для проведения лингвистического анализа на материале современного медийного дискурса был выбран качественный метод отбора материала, обычно используемый для социологических исследований, что позволило сократить количество примеров, при этом уделить больше внимания каждому случаю, привлечь к анализу экстралингвистические факторы и гибко управлять ходом исследования. Качественная методология направлена на познание объекта естественным способом, использует «неструктурированные методы сбора данных и анализ ситуации или процесса во всем жизненном многообразии составляющих элементов» (цит. по (Измайлова, 2011: 140) из (Семенова, 1998)). Качественное исследование отличается особой, постоянно достраивающейся траекторией проведения и итерационным характером: анализ происходит одновременно со сбором информации, достраивание и перестраивание теоретических обобщений происходит во время работы с полевым материалом, что позволяет гибко управлять исследовательским процессом и своевременно перенаправлять его при необходимости или появлении новых эмпирических данных.

Таким образом, теория «формируется в ходе исследовательского поиска, следуя логике и нюансам поля» (Абельс, 1998). В связи с тем, что выводы, полученные в качественном исследовании, имеют относительный характер и могут быть отвергнуты последующими исследованиями на других объектах, были привлечены логические методы инференции. Утверждается, что в качественном исследовании «допускается переформулирование используемых понятий, отказ от некоторых из них, введение новых понятий» (Измайлова, 2011: 142). Выборка в качественной методологии является целевой и целеориентированной. В связи с положением, что особенностью целевой выборки является «отбор информационно богатых случаев для глубинного изучения» (Качественные методы, 2009), в ходе данного качественного исследования были отобраны такие случаи, на основании которых можно сделать обобщающие выводы, имеющие значение для рассматриваемой медийной ситуации в целом.

Теоретические обоснования

Полагаем вслед за такими учеными, как Д.С. Лихачев, М.М. Бахтин, В.Г. Кузнецов, что рассматривать «произведение дóлжно в рамках исторической ситуации, т. е. необходима историческая интерпретация, которая предполагает мысленное перенесение истолкователя в эпоху автора и его отождествление с личностью автора. Историческая интерпретация объясняет осознанные и бессознательные моменты, повлиявшие на авторский творческий процесс» (Рубцова, 2016: 58). При этом задача интерпретатора – правильно оценить время, ситуацию, культуру и обстоятельства создания текста, учитывать смысл, вложенный автором, свой культурный опыт, что приводит к возможности появления множественности интерпретации. Самое главное, однако, осознавать логические рамки разумного, избегая субъективной оценки. «Именно в интерпретации обнаруживается множественность смыслов» (Рикёр, 2008: 19). Интерпретация по словам Х.-Г. Гадамера, является «с одной стороны, аналитическим и обобщающим знанием, дающим понятие о произведении, а с другой стороны, художественным восприятием и переживанием всех деталей» (Гадамер, 1988: 99). Таким образом, важно выделить как рационально-логический, так и эмоционально-выразительный аспекты понятия интерпретации.

В концепции В.З. Демьянкова выделяются опорные пункты (слова, конструкции, мысли, на которые опираются при интерпретации) и «инструменты» интерпретации как «свойства конкретной речи (предложений или текста в их составных частях и отношениях); знания (локальные: контекст и ситуация, импликация в тексте; глобальные: конвенции и правила); стратегии, которые организуют ход интерпретирования и соединяют цель и средства» (цит. по (Валуйская, 2012: 211) из (Демьянков, 1989: 84)).

Необходимо отметить, что интерпретатор может рассматриваться как эмпатик и как критик: «Эмпатик пытается понять текст как нечто свое, соединившись с внутренним миром автора, сохраняя эмоциональные и смысловые оттенки. Критик ставит перед собой цель оценить (оценка может быть многомерной, не только положительной или отрицательной), что способствует отстранению интерпретатора от автора» (цит. по (Валуйская, 2012: 211) из (Мышкина, 1991: 120)). При таком понимании интерпретатора и процесса интерпретации «критерии оценки прочтений» зависят от «теории идеологий» (Растье, 2001: 283).

Полагаем, что интерпретация осуществляет знаковое преобразование знания внешнего в знание внутреннее, его переработку и последующую вербализацию, что указывает на успешность процесса понимания. Как глубокий уровень когниции, интерпретация осуществляется с помощью понимания. Однако при этом, по сравнению с инференцией, интерпретация располагается на более внешнем, поверхностном когнитивном уровне, так как инференция представляет собой более глубинный внутренний когнитивный механизм, требующий бóльших знаний, в том числе фоновых, и критических навыков анализа.

Ниже приведены разные аспекты определения сути инференции, выявленные известными учеными, способствующие дальнейшему осмыслению понятия. Инференция представляется как «когнитивная операция человеческого мышления, в ходе которой, опираясь на непосредственно содержащиеся в тексте сведения, человек выходит за пределы данного и получает новую информацию» (Краткий словарь, 1996: 33). Инференция рассматривается как «форма мыслительной деятельности» (Суворова, 2018: 179), основу которой составляет «концептуальная интеграция» (Turner, Fauconnier, 2016), «фоновые, в том числе, общие для говорящих знания» (Brown, Yule, 1983).

Выдвигается конструктивистская теория инференции A. Граессера, М. Зингера, У. Трабассо, которая основана на структурах знаний для создания референтной ситуативной модели нарративного текста. Данная теория включает «поиск после смыслового восприятия», подразумевающего, что читатель конструирует смысловую репрезентацию в соответствии со своими читательскими целями и согласует ее на глобальном и локальном уровнях, объясняя действия и события в тексте. Таким образом, ситуационная модель, по мнению A. Граессера, М. Зингера, У. Трабассо, представляет собой «ментальную репрезентацию героев, событий, действий, окружающей обстановки и т. п., которые упоминаются в тексте эксплицитно или заполняются инференционно за счет активации структур фоновых знаний. Фоновые знания активируются через узнавание паттернов, эксплицитное содержание слов и их комбинаций, интерпретацию текста. Если структура фоновых знаний знакома, большая ее часть активируется в рабочей памяти автоматически» (Graesser, Singer, Trabasso, 1994: 371-395).

В своих исследованиях А.Дж. Санфорд и С.C. Герод выделяют инференцию: 1) «автоматическую», бессознательную и 2) контролируемую, осознанную (Sanford, Garrod, 1981: 104). Е.В. Суворова предлагает классификацию видов инференции на основе общих критериев речевого мышления, не связанных с каким-либо конкретным продуктом речевой деятельности. В качестве основы выделения видов инференции предлагаются такие мыслительные операции (механизмы), как сравнение, достраивание (фрейминг), интеграция, элиминация, дедукция и индукция (Суворова, 2018: 176). Следовательно, инференция используется в нашем исследовании как глубинный когнитивный механизм, направленный на разноуровневую обработку информации как рациональными, так и эмоциональными способами для получения выводного знания.

Ход и результаты исследования

В ряду важнейших и самых распространенных лингвокогнитивных механизмов, активируемых для управления осмыслением адресатом ситуаций медийного дискурса, ранее были выявлены: вовлеченность, дефокусирование, диалогизация, имажинеринг, инспирация, метафоризация, персонализация, позиционирование, рефреймирование, спин-докторинг, фокусирование, фреймирование (Якоба, 2017: 108). В данном исследовании выделены и описаны лингвокогнитивные механизмы, активирующиеся во процессе интерпретации в аспекте инференции, на материале креолизованных слоганов и объявлений о вакцинировании от коронавируса.

Представим пример, демонстрирующий действие механизмов диалогизации, фреймирования и фокусирования,стратегии аксиологического сдвига (рис. 1). Отметим, что понятие фрейма введено в научный оборот И. Гоффманом. В социологии социальных движений концепции фрейминга восходят к работе Д. Сноу и Р. Бенфорда, согласно которой «фреймы суть интерпретативные схемы, которые упрощают (конденсируют) этот “внешний” образ мира посредством избирательной акцентировки и кодирования объектов, опыта, и последовательности действий в среде их прошлого и настоящего обитания» (Snow and Benford, 1995: 137). Фрейминг (фреймирование) представляется У. Гамсоном как концепция, связывающая познание и культуру. Культура «говорит» нам, что наш политический мир уже «фреймирован», что события, о которых нам сообщают медиа, уже препарированы и упакованы, то есть мы не можем получать их в «сыром виде». «Однако мы все же активные “процессоры” и, хотя воспринимаемая нами реальность уже закодирована, зашифрована, мы способны декодировать ее самым разным образом» (Gamson, 1992: 375). В литературе по социальным движениям различаются четыре типа манипуляций с фреймами: объединение (сходных фреймов), их трансформация, усиление и расширение (поля действия) некоторого фрейма (Tarrow, 1992: 188). Также фреймирование представляется как процесс, в котором акторы одновременно создают значения событий/ситуаций и регулируют свое поведение в данных событиях/ситуациях сообразно присвоенным им значениям (Яноу, Хульст 2011: 93). В данной статье фреймирование предлагается рассматривать как механизм конструирования оценки и мнения о какой-либо ситуации, событии, ограниченный аксиологическими рамками.

Фокусирование предлагается рассматривать как механизм, направленный на акцентуацию объекта с заданного ракурса рассмотрения события или факта. Адресант направляет внимание адресата, смещая смысл сообщения, изменяя модальность, навязывая свою оценку без представления других позиций. Таким образом, фокусирование представляет собой механизм распределения внимания (Толдова, 1994).

Для конструирования видимости общения внедряется механизм диалогизации. Диалогизация – это процесс конструирования диалога, для чего используются риторические вопросы и готовые ответы, что создает эффект общения адресанта и адресата, заботы об улучшении социального положения последнего.

Плакаты, подобные приведенному (рис. 1), появились в 2021 году одновременно в разных регионах России (URL: https://zen.yandex.ru/media/ok113/vakciniruisia-ili-umri-60dc6780828fb32711908d1c). Стандартно, на белом или черном фоне крупным шрифтом красного цвета представлен один вопрос: Сколько должно умереть, чтобы ты привился? Далее следует восклицание-призыв: Вакцинируйтесь!

Рис. 1. Сколько должно умереть, чтобы ты привился? Вакцинируйтесь!

Fig. 1. How many have to die for you to graft? Get vaccinated!

Текст данного объявления вызывает очень много вопросов и эмоций. Рассматриваемый плакат расположен вдоль дороги. На нем на белом фоне заглавными буквами по центру представлено два предложения. Первое предложение выражено вопросом, первая часть которого выделена красным шрифтом. Данный вопрос является обращением ко второму лицу в единственном числе (ты). Второе предложение состоит из одного глагола, выражено призывом к действию ко второму лицу во множественном лице (вы). Оно изображено белыми буквами на красном фоне. Отметим, что это смысловое несоответствие первой и второй строк вопроса сразу бросается в глаза: непонятно, к кому происходит обращение – к одному человеку или группе. Не указывается заказчик данного плаката, хотя обычно, если плакат относится к социальной или коммерческой рекламе, внизу присутствует надпись, позволяющая понять, кто заказал данное объявление.

Инференция данного плаката приводит к выводу, что адресат считается виноватым в том, что он не привит. Суггестивное обвинение в смертях умерших людей является явным преувеличением. Обнаруживается действие механизмов фреймирования и фокусирования, которые сужают фокус внимания адресата, акцентируя внимание на причине смерти. Но, во-первых, неизвестно, является ли адресат вакцинированным или нет; во-вторых, не указывается болезнь, от которой надо вакцинироваться; в-третьих, не все люди, заболевшие коронавирусом, умирают от этого. Дополнительное давление на адресата создается с помощью модального глагола должно, что усиливает степень обоснованности вопроса.

Интенция данного плаката заключается в том, чтобы адресат интерпретировал вопрос как упрек. Имплицитно этот вопрос заставляет адресата почувствовать вину, так как не вакцинированный адресат как бы является причиной смерти людей, которые якобы могли заразиться от других невакцинированных людей, одним из которых мог быть адресат. Данная интерпретация основывается на выдвижении ценностей жизни и здоровья на первый план. Импликация воздействия на моральный долг подразумевает бóльшую значимость общества по сравнению с жизнью и желаниями одного человека. Воздействие оказывается и на формирование желаемой траектории дальнейших действий адресата, а именно путем использования призыва к необходимому действию. Такая стратегия аксиологического сдвига, установление иного отношения к проблеме и предложение выхода из создавшейся ситуации, обнаруживает действие умной силы дискурса.

Умная сила используется для управления траекторией дискурса, чтобы регулировать дискурсивно-коммуникативный процесс. Под действием умной силы адресату кажется, что он сам выделяет и оценивает проблему, принимает решение, когда на самом деле адресант умно управляет адресатом, предлагая готовые варианты решения проблемы, поворачивает его внимание в нужном направлении, действуя суггестивно, что интерпретируется как сильное желание адресанта убедить адресата в срочной необходимости поставить прививку. Под действием таких когнитивных инструментов адресат начинает оценивать вакцинацию более положительно, более охотно идет прививаться.

Представим второй креолизованный пример, демонстрирующий действие механизмов вовлечения и фокусирования (рис. 2), который был выявлен в новостном дискурсе г. Алматы (URL: https://almaty.tv/news/vaktsinatsiya/1737-vaktsiniruysya-i-vyigray-iphone-12-aktsiyu-zapustil-esche-odin-trts-v-almaty).

Рис. 2. Пройди вакцинацию от COVID-19 бесплатно и стань участником розыгрыша

Fig. 2. Get vaccinated against COVID-19 for free and become a participant in the draw

В общем смысле вовлечение в дискурсе коммерческой рекламы является инструментом мягкой силы, реализуется посредством инструмента «soft sell» как ненавязчивого пропагандирования, тонкого рекламирования, популяризации товара путем бесед в разнообразных СМИ, в Интернете, по радио и на телевизионных ток-шоу, внедрения скрытой рекламы в фильмах. Отметим, что инструмент «soft sell» рассматривается в бинарной оппозиции с инструментом «hard sell», понимаемым как навязчивая реклама, отличающаяся настойчивостью, усиленным рекламированием продуктов, используя агрессивные жесткие методы продажи, основанные на жесткой силе. Понятия вовлечение и вовлеченность уточняются по отношению к сторонам коммуникации − адресанту-вовлекателю и адресату-вовлекаемому с точки зрения способности и готовности вступать в управляемое взаимодействие в коммуникации. Вовлечение рассматривается как коммуникативная стратегия, нацеленная на включение адресата во взаимодействие с брендом: как единовременное, так и отложенное, направленное на перспективу (Ухова, Жукова, 2019: 80). Вовлечение здесь понимается как механизм, который позволяет вовлечь адресата в социально-значимую деятельность.

Объявление (рис. 2) поликодово представляет несколько смыслов. В верхнем левом углу расположено название заведения, в котором проводится рекламируемая акция, что является скрытой рекламой. В верхнем правом углу находятся сроки акции. В центральной части слева представлено предложение-призыв Пройди вакцинацию от COVID-19 бесплатно в торговом доме «ЦУМ» и стань участником розыгрыша IPhone 12, справа картинки телефона и красивой упаковки с красным бантом. Выбранные контрастные яркие цвета для графических элементов – белый, черный и бордовый – призваны расставить смысловые акценты. Призыв призван вовлечь адресата в игру (розыгрыш телефона), тем самым как бы «подсластить пилюлю», предлагая заменить негативное, неприятное действие на ожидание чуда. Внизу указан адрес заведения белыми буквами на бордовом фоне, что, как и название, призвано привлечь внимание. Отметим, что для аттрактивизации сообщения некоторые слова написаны заглавными буквами на английском языке. Отметим, что когнитивный процесс аттракции способствует привлечению внимания к теме сообщения, являясь центром притяжения для избавления от когнитивного диссонанса при столкновении конфликтующих ценностей.

Инференция данного сообщения заключается в смещении оценивания процесса вакцинации от сложного и пугающего медицинского процесса до очень простого и обыденного действия, которое к тому же может привести к получению дорогого подарка в виде телефона. Смещение смысла происходит путем вовлечения адресата в игровой процесс. Суггестивное воздействие также основано на склонности к жадности и «халяве», подогревается интересом к риску и надеждой на получение подарка, посредством стратегии моделирования будущего.

Интенция данного объявления направляет адресата интерпретировать сообщение как сделку, выгодную адресату. Транслируемые ценности основаны на реализации материальной потребности в статусных вещах, которые человек среднего или низкого достатка сам себе купить позволить не может.

В этом примере наблюдается действие умной силы, которая смещает ценностные ориентиры адресата, воздействуя на эмоциональное мышление и удовлетворение потребностей, направляя адресата по заданной траектории – поставить прививку и получить приз, если повезет. Такое моделирование позитивного будущего выявляет соответствующую стратегию и способствует управлению коммуникацией.

Третий пример демонстрирует действие механизмов имажинеринга, метафоризации, персонализации, стратегии устрашения, тактики магнификации угрозы (рис. 3).

Рис. 3. От прививки отбивался и без легких он остался

Fig. 3. He fought back from vaccination and was left without lungs

Механизм имажинеринга (лат. imago – изображение, образ; в переносном значении – возникающий в сознании образ) используется для визуализации идей при помощи яркого запоминающегося описания образов объекта, событий будущего, настоящего или прошлого, которые способны вызвать сильные эмоции: страх, гнев, отвращение, радость, сочувствие, желание и т. д.

Механизм метафоризации используется для осмысления концептов с опорой на другие, служащие эталоном, создавая ассоциативные ряды. Аналогии, основанные на когнитивной метафоре, «дают возможность увидеть какой-либо предмет или идею как бы в свете другого предмета или идеи, что позволяет применить знание и опыт, приобретенный в одной области, для решения проблемы в другой области» (Минский, 1979). Метафора конструируется адресантом «путем предикации основному субъекту признаков вспомогательного субъекта» (Арутюнова, 1999: 357), активируя образное мышление. Отметим, что метафора «не дает конечного аксиоматичного знания, она дает основание для бесконечных интерпретаций метафорического кода в аспекте динамического развития мышления» (Хахалова, 2013: 91).

Механизм персонализации используется для иллюзии установления близких отношений адресанта с адресатом посредством перехода от официального общения к дружескому, когда коммуниканты переходят на «ты», адресант доверительно делится личными впечатлениями, событиями, новостями, как будто адресат является его давним другом.

Третий пример представляет один из агитационных плакатов в советском стиле, призывающих сделать прививку от Covid-19, опубликованных Правительством Оренбургской области. «Если бы коронавирус пришел к нам в советское время, думаем, плакаты, призывающие на прививки, выглядели бы так», – написано в социальных сетях правительства Оренбургской области (Колпакова, https://www.ural56.ru/news/660009/).

Данный плакат имплицитно отсылает к стихотворениям В.В. Маяковского, которые «бьют наотмашь», образно, лаконично, кратко, в рифмованной форме предлагают задуматься о заданной теме, призывают к действию. Такое сообщение легко запомнить, оно создает очень яркий устрашающий образ: От прививки отбивался и без легких он остался. Визуализация трагедии как борьбы и проигрыша основана на механизме имажинеринга в подвиде драматизации, который активирует воображение и рисует драматические картины, в которых прививка олицетворяется и пытается спасти от смерти адресата. Интерпретацию в данном русле подтверждает визуальный ряд плаката, на котором изображена строгая женщина в красной косынке, указывающая пальцем на лежащего внизу человека. Справа вверху расположен еще один маленький рисунок, как бы продолжающий хронологический ряд и представляющий последствия происшествия. Таким образом, снова дополнительно активируется стратегия моделирования будущего, в данном случае негативного сценария развития событий в случае отказа от вакцинации.

Инференция данного примера заключается в развитии идеи важной роли вакцинации, отказ от которой может привести к смертельному исходу. Транслируется бинарная оппозиция ценностей «здоровье» или «смерть». Метафоричность сообщения заключается в невозможности жить без легких, что влечет летальный исход. Создание визуального ряда ситуаций от третьего лица единственного числа (отбивался, остался) подразумевает наличие персонажа мужского рода, что позволяет дистанцировать ситуацию от адресанта и адресата и дать пример, которому нельзя подражать. Цель сообщения состоит в подведении адресата к мысли о необходимости вакцинации, чтобы не оказаться в подобной ситуации на грани смерти. Стратегия устрашения активируется с помощью указания на последствия, которые могут возникнуть в случае отказа от заданного действия. Посредством тактики магнификации угрозы визуализируются данные последствия, а именно возможность «остаться без легких», что инферирует к смерти, так как без легких продолжение жизни невозможно.

Подводя итог, продемонстрируем когнитивную модель механизмов интерпретации в данных примерах ситуации вакцинирования от коронавируса (рис. 4). Данная модель показывает активацию семи лингвокогнитивных механизмов из двенадцати представленных в начале статьи, при этом механизмы вовлечения и фокусирования активируются дважды. В первом примере происходит активация когнитивных механизмов фреймирования, фокусирования и диалогизации. Во втором примере активировались механизмы вовлечения и фокусирования. Третий пример показывает действие механизмов имажинеринга, метафоризации и персонализации. Следовательно, заказчики или создатели данных объявлений на тему вакцинации намеревались воздействовать на адресата разнообразными способами, чтобы достичь перлокутивного эффекта и убедить адресата в необходимости вакцинироваться. Отметим, что другие примеры могут содержать иные смыслы и активировать иные механизмы когнитивной деятельности.

Рис. 4. Когнитивная модель механизмов креолизованных примеров ситуации вакцинирования от коронавируса

Fig. 4. Cognitive Model of the Mechanisms of Creolized Examples of the Coronavirus Vaccination Situation

Заключение

Проведенный лингвосоциоаксиологический анализ раскрывает новые возможности использования методов интерпретации и инференции при комплексном исследовании социального медийного дискурса. Метод интерпретации в аспекте инференции позволяет взглянуть на ситуацию с нескольких ракурсов одновременно: с позиции социолога, лингвиста и философа-аксиолога. Раскрываемые смыслы демонстрируют многообразие ценностей, многовариантность точек зрения в современном глобальном социуме, где стираются границы между правдой и ложью, добром и злом, свободой и обязанностями, страхом и ответственностью. Выявленные лингвокогнитивные механизмы используются для эффективной коммуникации, создаются адресантом для воздействия на адресата не всегда осознанно и целенаправленно, но позволяют добиться более точного и глубокого эффекта достижения целей. При этом автор не претендует на истинность высказываемых позиций по отношению к рассмотренным примерам, а лишь расширяет горизонты многообразия когнитивных инструментов человеческой психики. Представлена авторская методика синергийного подхода к анализу аттрактивных ситуаций, важных для каждого члена общества, объясняющая скрытые мотивы интенций адресанта и суггестивные когнитивные операции, подталкивающие адресата к принятию решения.