Введение. Известно, что проблема этногенеза теоретически разрабатывалась в ХХ веке для выявления исторических корней многих народов, входивших в состав Советского государства, или для искусственного формирования их там, где они отсутствовали. Основу теории разработали такие ученые, как С. Широкогоров, Б. Малиновский, Ю. Бромлей и другие. Этот процесс развился до такой степени, что даже после распада Советского государства этногенез, или «теория этноса», по-прежнему сохраняет лидирующие позиции в науке, развиваемой этими народами. В то время как западная антропология и работы российских ученых все больше отходят от понятия «этнос» к понятиям «этничность» или «идентичность», в области этнологии и антропологии в Узбекистане почти не произошло изменений. Узбекские вдохновители этой теории К. Шаниязов, А. Аскаров и другие и после обретения независимости проводили свои исследования в давно проторенном русле.

Исторически сложилось так, что с момента обретения независимости, с 1991 года, комплексное изучение узбекского этногенеза и этнической истории ускорилось. На этом этапе историки, этнографы, археологи и антропологи воздерживались от интерпретации и политизации результатов своих исследований в рамках советской идеологической модели.

Согласно результатам историографического анализа, за годы независимости в Узбекистане значительно расширились масштабы этнографических исследований и сформировалось новое поколение этнографов с уникальным опытом. Период независимости является более продуктивным для развития этнографии в Узбекистане, чем предыдущие годы. Этот период характеризуется постепенным восстановлением некоторых исторических фактов об узбеках, изучением национальной истории, культуры и самобытности народа. Наблюдается сдвиг от советской трактовки истории народа к независимому узбекскому национальному подходу. В частности, следует отметить, что увеличилось количество исследований по формированию узбекского народа и обозначения «узбек», по периодизации формирования узбеков как народа. Основная причина этого – процесс общественной консолидации внутри каждого государства, получившего независимость после многих лет политической зависимости, с целью заново открыть для себя свою национальную историю, героев, культуру, символы. Не секрет, что многие из этих исследований проводились для того, чтобы избавиться от следов, оставленных Советским государством.

Материалы и методы. Труды по истории узбекского народа, написанные до 1990-х годов, основаны на единой политической и идеологической (марксистско-ленинской) точке зрения. В этот период теоретические и методологические основы исследования проблемы определялись не с точки зрения науки, а исходя из политической воли центра.

Из истории известно, что Советский Союз за короткий промежуток времени проделал огромную работу по нивелированию разных формаций (стадий развития) народов, в которых подчеркивалось, что каждый народ имеет свой национальный атрибут (знаки), свою территорию, язык и историю. Основная цель политики заключалась в создании в ближайшем будущем единого «советского народа» (Homo sovecticus), который не имел бы «национальной» оболочки. Период холодной войны, начавшейся после Второй мировой войны, оказал влияние не только на вооружения, но и на науку. Это проявилось, в частности, в том, что новые научные теории, разработанные в Европе и США, не были применены в советской исторической науке.

Как и другие исследователи социальных сфер, узбекские историки и этнографы также следовали указаниям Коммунистической партии и не имели возможности выходить за отведенные рамки. Все изменения в жизни народов Советского государства в 60–80-е годы изучались в связи с «социалистическими реформами». Но не стоит оценивать этот период только в негативном ключе, потому что в эти годы можно наблюдать развитие историко-этнографических, археологических, антропологических исследований – их результаты до сих пор служат научной основой для многих узбекских ученых.

Литературу, посвященную изучению истории формирования узбекского народа в годы независимости, можно хронологически разделить на три этапа: 1) 1991–1998 гг.; 2) 1998–2016 гг.; 3) с 2016 г. – по настоящее время (Абиров, 2021: 129) (см. рис. 1).

Информация, представленная в статье, основана на методах исторического, хронологического, историко-сравнительного анализа, анализируются исследования этногенеза узбекского народа, оценивается их научное значение.

Основная часть. С момента обретения независимости государство твердо утвердило свою заинтересованность в проблеме национальной истории узбеков. В первую очередь, началось восстановление истории народа, подвергавшейся в советское время цензуре. Подходы панисламизма и пантюркизма, критиковавшиеся в советское время, также начали возвращаться в научное сообщество. С этой точки зрения, в 1991–1998 годах наиболее важное место, по сравнению с другими подходами, заняла тенденция связывать формирование народа с тюркскими корнями. Еще одна характерная черта этого периода – небольшое количество исследований этногенеза узбекского народа. Однако в этих работах были использованы результаты исследований прошлых лет, проведен их анализ, сделан акцент на различных научных взглядах относительно происхождения узбекского народа.

Рис. 1. Динамика развития исследований этногенеза узбекского народа в годы независимости.

Fig. 1. Dynamics of the development of research on the ethnogenesis of the Uzbek people in the years of independence.

В первые годы независимости был опубликован ряд научных трудов Б. Ахмедова, с 60-х годов ХХ века ведущего научные дискуссии о происхождении узбекского народа. В своих работах автор представляет информацию о состоянии кочевых узбеков во главе с Абулхайрханом, их экономике, образе жизни, государственном устройстве, социально-экономических отношениях, взаимодействии кочевых узбеков с Тимуридами, а также источники по данной теме. Б. Ахмедов писал, что предки узбеков в древности жили на территории современного Узбекистана. Хотя в начале XVI века на этих землях были узбеки-кочевники, они сыграли важную роль в формировании не только узбекского, но и казахского народа. Но вскоре они укоренились среди тюркских масс Мавераннахра и дали этому народу только свои именования (Ахмедов, 1992: 121). Однако ученый не дает каких-либо обоснований своему заключению о том, что «предки узбеков в древности жили на территории современного Узбекистана». В выпуске журнала «Шарк юлдузи» («Восточная звезда») за 1992 год было опубликовано интервью Б. Ахмедова с Шодмоном Отабеком. По словам ученого, «что касается тюркских народов, населявших Сибирь, Алтай, Восточный Туркестан, Среднюю Азию, Казахстан, Поволжье и Кавказ, то у них также были независимые государства, такие как Тюркское ханство, Чагатайский улус и улус Джучихана, Сибирское и Казанское ханства, а также Дербентское и Ёркендское ханства. Позже эти государства стали колониями могущественных соседних государств. Что касается тюркских народов, проживающих в Средней Азии и Казахстане, то с IX века и далее они слились с другими персоязычными народами и жили с ними под господством одного государства, таких как Саманиды (819-1005), Хорезмшахи (995-1220), Караханиды (1005-1370), Тимуриды (1370-1500), Шейбаниды (1500-1601), Аштарханиды (1601-1757) и др. В начале XVI века единое государство Шейбанидов разделилось на две части: Бухарское и Хивинское ханства. В 1709 году Ферганская область была отделена от Бухарского ханства, и здесь было основано Кокандское ханство. Во всех трех ханствах сосуществовали тюркоязычные узбеки, туркмены, киргизы, казахи и каракалпаки, а также персоязычные таджики» (Аҳмедов, 1992b: 177).

А. Аскаров и Б. Ахмедов выступили соавторами статьи «История происхождения узбекского народа (первые комментарии)» в газете «Узбекистон овози» («Голос Узбекистана») в 1994 году. Авторы пишут, что ядром, первой и главной составляющей корней узбекского народа являются сак-массагеты, согдийцы, хорезмийцы, бактрийцы, чачи и парконяне. В подтверждение своих выводов авторы цитируют слова российского исследователя С.П. Толстова: «Ни один из народов современной Средней Азии не имеет прямого отношения к древним этносам. Напротив, в их формировании коренные народы и народы, мигрировавшие из окрестностей, отразились в разных пропорциях» (цит. по: Аскаров, Ахмедов, 1994: 5). Представление в статье узбеков как турок не соответствует научным данным. Напротив, на наш взгляд, узбеки не турки, а тюркоязычный народ. Иса Джабборов в своей книге «Этнография узбекского народа» в разделе «Родословная узбеков и проблема родословной» изложил свои гипотезы об образовании узбекского народа. По его словам, формирование узбеков связано с процессом этнического смешения местного европеоидного населения, проживавшего на территории современного Узбекистана с середины первого тысячелетия до нашей эры, и монголоидного населения, постепенно проникающего с Востока (Жабборов, 1994: 75). В книге автор размышляет о возможном формировании узбекского народа на основе археологических исследований, палеонтологических данных, исследований советских ученых, которые не имеют четкой научной основы.

В 1995 году филолог Поён Равшан участвовал в издании «Истории тюркских народов» Хасана Ата Абуши и высказал свое мнение по поводу данной гипотезы. В книге Хасан Ата Абуши привел ряд исторических фактов из истории тюркских народов. В заключительном слове исследователь Поён Равшан заявил, что «переписка Хасана Ата Абуши поразила филолога». По его словам, можно было более-менее представить, что финны имели какое-то отношение к тюркоязычным народам (конечно, в связи с изучением надписей на берегах рек Орхон и Енисей), но мы никогда не думали, что японцы, китайцы, эскимосы, буряты, чукчи, словом, все народы, живущие на Востоке, были тюрками. Излагая свое мнение, он подчеркивает, что в школьных учебниках гуннов, массагетов и саков представляли как нетюркские племена, что является одной из самых больших ошибок (Абуший, 1995: 222-223).

Этнограф К. Шаниязов, работающий со второй половины ХХ века, опираясь на исторические основы этнических процессов в Средней Азии, выдвинул свою теоретическую концепцию происхождения и становления узбекского народа. Статьи этнографа «Некоторые вопросы формирования узбекского народа», «Некоторые теоретические вопросы этногенеза узбекского народа» и «Этнический состав населения Мавераннахра во времена Тимура и Тимуридов» раскрывают суть эго концепции. К. Шаниязов пишет: история свидетельствует, что узбекский народ уходит одним корнем в этнические группы, проживающие в регионе; второй корень произошел от древнетюркских народов. Оба основных корня слились, образовав узбекский народ, а затем и нацию. Предки узбекского народа также являются народом, образовавшимся на территории Мавераннахра и Хорезма и сопредельных областей. На этих территориях проживали бактрийцы, хорезмийцы, согдийцы, ферганцы, которые в древности занимались земледелием и ремеслами. Саки, массагеты и другие кочевые племена селились в пустынных районах и в основном занимались скотоводством (Шониёзов, 1996a: 80). Ученый пишет в статье «Этнический состав населения Мавераннахра во времена Тимура и Тимуридов»: «Во время правления Тимура и Тимуридов часть населения Мавераннахра вела оседлый образ жизни, а другая часть – полуоседлый. Стабильное узбекское население формировалось веками в результате смешения с этническими группами иранских и других языковых групп» (Шониёзов, 1996b: 144). Далее ученый указывает, что оседлые узбеки составляли основную часть тюркского населения, проживающего в городах и деревнях, а полуоседлые узбеки были следующими поколениями древних тюркских племен, пришедших в Мавераннахр и соседние провинции в раннем Средневековье. К ним относятся этнические группы кангли, аз, уз, аргу, тугси, карлук, халач, чигил, туркеш и др (Шониёзов, 1996b: 144-145). В следующих разделах статьи автор констатирует, что полуоседлые узбеки, в отличие от оседлых, называют себя общим именем «тюрки», а также, что племена кангли и карлуков сыграли важную роль в этногенезе узбекского народа. К. Шаниязов не уточняет источники, на основании которых он ввел термины «стабильные узбеки» и «полуоседлые узбеки», возможно, эти термины он ввёл сам.

По мнению автора, формирование основного ядра узбекского народа началось и развивалось на территории Карлукского государства и сопредельных регионов. Кочевые, полукочевые и оседлые тюркские народы, которые принимали активное участие в формировании узбекского населения в этом регионе, превосходили численностью тюркоязычное население в других соседних областях (например, в средней части Мавераннахра) (Шониёзов, 1998: 36-37). Этносы, участвовавшие в формировании предков узбеков как народа, сблизились с этносами, проживавшими в соседних регионах (огузы, кипчаки, уйгуры и др.), а некоторые этносы объединились. Например, огузы, проживавшие в Ташкентском оазисе (VIII–X вв.), составляли основную часть узбекского населения, а группа карлуков в низовьях Сырдарьи, на берегу Аральского моря, входила в состав узбекского населения огуз. Кангли также были этнической составляющей, принимавшей активное участие в формировании узбекского народа. Некоторые группы кангли входили в состав огузов и кипчаков, а затем участвовали в этногенетическом процессе туркмен, башкир, казахов и других тюркских народов. Многие группы карлуков, жившие в оазисах Толрим и Ила, были частью уйгурского народа. Некоторые группы уйгуров (например, ягмы) участвовали в формировании узбекского народа (Шониёзов, 1998: 37). Вопрос о происхождении узбеков, как и у историков советской эпохи, остается в русле поисков древнего коренного населения вместе с определением соответствующих хронологических границ.

Последовательница научной школы К. Шаниязова Д. Хошимова в своей брошюре «Освещение вопросов этногенеза и этнической истории узбекского народа в трудах В.В. Бартольда» отметила, что труды В.В. Бартольда открыли новую эру в научном изучении проблемы этногенеза узбекского народа. В статье рассказывается о древнетюркских племенах, ставших основой процесса этногенеза узбекского народа, их местонахождении, участии в великом переселении, материальных, духовных, социальных отношениях с другими племенами и народами, слиянии с другими народами, а также о сложном процессе становления узбекского народа (Хошимова, 1997: 15).

Автор не излагает подход В.В. Бартольда к изучению этногенеза узбекского народа, его выводы по данной проблеме, поэтому закономерно встает вопрос: если нет подобного заключения, почему важно изучать работы этого ученого при изучении этногенеза узбекского народа? Кроме того, в статье не анализируются показатели частоты использования трудов В.В. Бартольда в последующие годы, его достижения и недостатки, их сравнительный анализ, отношение к его трудам в годы независимости.

В 1997 году было написано первое историографическое исследование, в котором систематически изучались происхождение, этногенез и этническая история узбекского народа, формирование нации, материальные и письменные источники. Диссертация Д. Хошимовой на тему «Изучение этнической истории и этногенеза узбекского народа в историографии родины (середина XIX–XX вв.)» (Хошимова, 1997) была первой исследовательской работой по историографическому анализу исследований этногенеза и этнической истории узбекского народа за годы независимости. В диссертации исследователь освещает изучение проблемы на основе археологических, антропологических, исторических, этнографических, нумизматических и лингвистических исследований, проводимых с середины XIX века до 90-х годов XX века. Диссертация посвящена историографическому анализу большого объема научной литературы по этногенезу и этнической истории узбекского народа. Были проанализированы достижения и недостатки многих исследований, их особенности, предприняты попытки определить их научную значимость и историческую достоверность, а также пронаблюдать динамику научного мышления в рамках данной проблемы. Автор делит развитие знаний по данной проблематике на три этапа: первый – вторая половина XIX века –  начало первых исследований по этногенезу и этнической истории узбекского народа; второй – первая половина XX века – период начала научной деятельности В.В. Бартольда; третий – вторая половина XX века – начало развития научных взглядов на этногенез и этническую историю народа, то есть формирование этногенетики в Узбекистане (Хошимова, 1997: 152-157).

Исследования, проведенные в первые годы независимости, были этапом общественного интереса к национальной истории народа. Было опубликовано много новых исследовательских работ о связи истории народа с тюркскими племенами и истории тюркских народов. Встреча первого Президента Республики Узбекистан И.А. Каримова с историками и работниками СМИ, издание книги «Без исторической памяти нет будущего» ознаменовали новый этап в изучении этногенеза узбекского народа.

В фундаментальном труде К. Шаниязова «Процесс становления узбекского народа», изданном в 2001 году, подробно описаны подходы исследователей к вопросам этногенеза и этнической истории. Ученый показал, что узбекский народ сформировался на основе смешения коренных этносов, то есть в процессе сближения народов, говорящих на двух языках (турецком и иранском). Процесс смешения этносов, говорящих на двух языковых группах, в Средней Азии начался давно с сак-массагетов, бактрийцев, хорезмийцев, согдийцев, тохаров и др., считает этнограф (см.: Шониёзов, 2001: 312). По словам К. Шаниязова, «следующие поколения эфталитов, т.е. племена гуннов, усуней и других тюркоязычных этносов, поселившихся в Мавераннахре в VII–VI вв. до н.э., находились в тесном контакте с оседлыми саками и другими ираноязычными народами, которые проживали в Семиречье и Мавераннахре. Затем этот пласт был смешан с коренным населением, в результате чего образовалась новая тюркоязычная этническая группа – кангары. Именно этот этнос, считает ученый, сформировал древнейший тюркский пласт, положивший начало формированию узбекского народа (Шониёзов, 2001: 85). Однако автор противоречит себе в некоторых своих положениях. Например, если вначале он пишет, что эфталиты пришли в VII–VI вв. до н. э., то в следующих параграфах автор утверждает, что нет точной информации о дате прихода этих племен в Мавераннахр (Шониёзов, 2001: 138). Этнограф делает вывод, что ни одно из бактрийских, согдийских, хорезмских, канговских, гуннских, тюркских, огузских, кимак-кипчакских и других племен, живших в Средней Азии, не образовало узбекский народ в прямом смысле. Однако потомки этих племен, образовавшихся после распада их союза, участвовали в формировании узбекского народа и его этногенетическом процессе (Шониёзов, 2001: 423).

В своих работах ученый опирался на концепцию национального «автохтонизма», характерную для советской эпохи. Следует отметить, что данная монография академика К. Шаниязова принадлежит к серии работ, основанных на взглядах примордиализма, широко распространенных сегодня в узбекской этнологии.

В 2002 году при поддержке гранта Института «Открытое общество» Фонда Сороса Соединенных Штатов Америки в Ташкенте был подготовлен сборник «Этнический атлас Узбекистана». В статье А. Ильхамова «Археология узбекской идентичности» в этом сборнике формирование узбекского народа связано с переселением степно-кипчакских кочевых узбеков в Среднюю Азию в начале XVI века (Ильхамов, 2002: 273-274). Следует отметить, что эта статья А. Ильхамова подверглась критике со стороны ряда узбекских ученых, являющихся представителями примордиализма (см.: Алимова, Арифханова, Камолиддин, 2004: 72-85, Камолиддин, 2005: 52-55, Аскаров, 2015: 50-52), потому что А. Ильхамов основывал свои взгляды на теории конструктивизма, которая противоречила научным взглядам, складывающимся в узбекской этнологии на протяжении многих лет. В статье, написанной Д.А. Алимовой, З.Х. Арифхановой и Ш.С. Камолиддином в соавторстве, подчеркивается, что для определения этногенеза узбеков необходимо обращаться не к истории дашти-кипчакских узбеков, а к этнической истории древнейших тюркоязычных слоев Средней Азии. Это даст возможность объективно оценить роль тюркоязычных племен в истории региона (см.: Алимова, Арифханова, Камолиддин, 2004: 79).

Ш. Камолиддин критикует статью А. Ильхамова «Археология узбекской идентичности» за отрицание того, что история формирования какой-либо этнической группы или народа может быть древней его имени, напоминает, что в мире есть множество случаев, подтверждающих это.

А. Аскаров критикует А. Ильхамова за то, что он связывает происхождение узбекского народа с кочевыми узбеками Дашти-Кипчака, пришедшими с Шайбаниханом. По мнению академика Аскарова, основное тюркское ядро, сформировавшее новый этнос в XI–XII веках, сложилось в результате многовекового смешения согдийцев, хорезмийцев, бактрийцев и чачцев, ферганцев и уструшанцев, говоривших на древнетюркском языке (см.: Аскаров, 2015: 50-52).

Действительно, есть много вопросов к статье А. Ильхамова; к примеру, несмотря на то что он пишет о своем намерении смотреть на происхождение узбекского народа через призму конструктивизма, в его статье можно обнаружить множество терминов, свойственных только примордиальному подходу. Со своей стороны добавим, что исследование происхождения узбекского народа продолжается, есть много гипотез того, как на самом деле это происходило. Однако после смерти в 2001 году этнолога К. Шаниязова практически не осталось специалистов по изучению этногенеза и этнической истории узбекского народа, что является еще одним препятствием в объективном рассмотрении этих проблем.

Среди нового поколения историков и этнологов особенно отличаются работы М. Аскарова (Аскаров, 2019; 2020). Анализируя, как представлена узбекская идентичность в англоязычных исследованиях, сопоставляя результаты с местными данными, исследователь приходит к выводу, что трактовка формирования узбекского народа с использованием только одного из подходов (примордиализма, конструктивизма или инструментализма) не дает полной картины всех процессов. Исходя из этого положения, он предложил в равной степени учитывать и примордиализм в изучении формирования основ какого-либо народа, и конструктивизм в кристаллизации его границ и разработке символов, а также инструментализм для укрепления и популяризации национальной идентичности народа внутри государства. Кроме того, М. Аскаров предлагает опираться не только на «этнос» и все связанное с этим термином, но и наоборот, отдалиться от этнизации истории и делать акцент на разные идентичности (территориальную, религиозную, сословно-клановую), которые в большей степени имели место в Средней Азии, нежели этнические идентичности (см.: Аскаров, 2019, 2020).

Изучение этногенеза и этнической истории узбекского народа требует более глубоких и всесторонних исследований с привлечением более широкого круга ресурсов. Необходимо избавиться от некоторых ложных стереотипов о роли тюркских народов в истории и заблуждений, укоренившихся в исторической науке, чтобы дать объективную оценку вклада проведенных исследований в историческую науку. Также следует еще раз подчеркнуть, что этногенез отдельной нации – это вопрос не только научного, но и политического значения. Следовательно, он требует дальнейшего изучения экспертами, как среди историков, так и в более широком научном сообществе.

Заключение. Мы знаем, что новый период в истории народа непременно внесет новшества в историческую науку, люди будут уделять пристальное внимание изучению своей истории. В результате возникнут новые взгляды, подходы, концепции и новые противоречия внутри этой темы. В отличие от советских времен, в период независимости Узбекистана в публикациях по этногенезу и этнической истории узбекского народа формировались разные концепции, подходы и идеи. Можно сказать, что исследования, проведенные в первые годы независимости, были этапом общественного интереса к прошлому народа. Изучение истории, материального и духовного наследия узбекского народа ускорилось, и этот процесс, безусловно, был обусловлен целями и задачами государства, получившего политическую независимость. В этот период было написано и защищено первое историографическое исследование проблемы этногенеза и этнической истории узбеков, но научные взгляды, направленные на решение проблем происхождения узбекского народа, так и не были раскрыты полностью. В частности, появились различные исследования величия истории узбекского народа, начался поиск его истоков в далеком прошлом, в этносе, жившем в древнейшие времена. Однако попытки определения и описания величия народа подверглись резкой критике со стороны первого Президента Ислама Каримова. Поворотным моментом в изучении этногенеза узбекского народа стала встреча И.А. Каримова с историками и представителями СМИ, после которой последовала публикация книги «Нет будущего без исторической памяти». На этом этапе были опубликованы крупные монографии, учебники и брошюры, научные статьи и сборники. По этой теме был проведен ряд конференций и семинаров. Примордиалистский подход нашел множество сторонников. Хотя крупных монографий по проблеме с 2016 г. не публиковалось, были написаны диссертации и научные статьи (Турсунов, 2019; Аскаров, 2019, 2020, 2021; Askarov, 2021; Абиров, 2021 и др.). В связи этим можно сказать, что этногенетическое направление находится в процессе переосмысления, появилось несколько молодых ученых, которые знакомы с западными теориями происхождения народов и имеют иной взгляд на данную тему. Узбекская этнология находится на пороге нового этапа развития, где примордиализм и старые предубеждения утрачивают свои позиции, устаревшие не только в контексте современности, но и по содержанию.

Все выводы и суждения, высказанные в статье, являются выводами только автора статьи. Эти выводы не окончательные, и автор готов обсудить точки зрения других специалистов в этой области.