Наука в основе своей противоречива. Герменевтика детства, все сильнее интересующая лингвистов (мы имеем в виду прежде всего ежегодные международные конференции, организуемые Институтом детства в Санкт-Петербурге), преисполнена на сегодняшний день весьма значимыми открытиями. Кроме вполне ожидаемых наблюдений в области синтаксиса и морфологии, фонетики и словообразования, в орбиту изысканий попадает речь херитажных детей, речь детей с нарушениями артикуляции, специфика межличностного общения с братьями и сестрами, проекция детской речи на историю языка, на художественные изыски и многое другое. Особую значимость приобретают и словари детской речи, которые мы собирали на протяжении вот уже тридцати лет, то есть имело место и лонгитюдное изучение речи ребенка. Детская литература тоже становилась объектом пристального наблюдения. Все это понятно и объяснимо, но не случайно говорится, что значимые успехи той или иной науки являются в то же время и ее недостатками. Успехи исследований в сфере детского образования, детского мышления, детской речи заставляют, однако, задуматься: нет ли здесь порой невидимых, неощутимых потерь, и юбилеи детских писателей наводят нас на ряд мыслей. Какие они, эти соображения? – высветить их помог один детский текст: «Приключения Чиполлино» Джанни Родари.

Подготовка и участие в международном научно-практическом симпозиуме «Герменевтика детства: Джанни Родари в СССР и в современной России», который проходил в Белгороде 22 и 23 октября 2021 года[1], побудили нас заново открыть и прочитать (не пере-, а про-читать, поскольку она хорошо забылась!) самую известную книгу «Приключения Чиполлино». Это, можно сказать, классическая работа, по которой написано немало научных статей, но попробуем взглянуть на книгу с учетом самых последних событий, прочитать ее еще раз.

Прежде всего, бросается в глаза, что это мальчиковая книга. Значит, она актуальна именно сегодня, когда целые поколения мальчишек растут без отцов и вопросы гендерного переустройства становятся, к сожалению, все актуальнее. «С мальчиками же вышла полная катастрофа: навыки мужского воспитания, чрезвычайно трудоемкие, требующие не доведенного до совершенства блефа, а ответственных жестов, не слишком изменившихся со времен архаических ассоциаций, – эти навыки уже и были восприняты в крайне неразборчивой распечатке. …Процессы, контролируемые матерью или “обществом” (труд любви, образование, нарциссизм), худо-бедно, но все же работают, а вот участок мужского воспитания полностью обесточен. В результате “выпускаемые в жизнь” мальчики несут в себе эту изначально заложенную недоработку, глубокий экзистенциальный дефицит достоверности бытия мужчиной» (Секацкий, 2005: 205-206). Спросим себя, много ли у нас детских книг, написанных мужчинами и адресованных маленьким мужчинам?

Исследования детской речи наглядно показывают этот дефицит мужского воспитания. Скажем строже: книга написана мужчиной и написана для маленьких мужчин. В телепередаче «Наблюдатель» 20 октября 2021 года прозвучали слова из прошлого: «Я пишу для маленьких мальчиков, которые хотят стать мужчинами, и для мужчин, помнящих детство». Многие ли современные писатели скажут так? А коль скоро эта книга мальчиковая, то и мышление героев должно быть строгим, мальчиковым.

Мальчики ставят перед собой задачи и добиваются их решения. Вот и анализируемая книга полна таких задач. Задачи взрослые, а решает их маленький мальчик, и решает успешно.

Книга мальчиковая и написанная мужчиной. Приведем в подтверждение этому следующие два эпизода.

«Действительно, принц Лимон устроил в лесу фейерверк, чтобы развлечь графинь. Фейерверк у него был особенный. Он связывал своих солдат Лимончиков попарно и стрелял ими из пушки вместо ракет. Ему казалось это очень забавным зрелищем» (с. 152[2]). «Не задумываясь над тем, что он делает, мальчик бросился к правителю и вырвал у него из руки бич. Принц и опомниться не успел, как Чиполлино щелкнул бичом в воздухе, как бы испытывая его, а затем размахнулся и полоснул по спине принца. Правитель был так ошеломлен, что и не подумал уклониться от удара, обрушившегося на него» (с. 195).

Но книга детская. Поэтому в ней есть и такой эпизод: «Земляничка засунула палец в рот: это ей всегда помогало в трудные минуты. Пососешь палец – и в голову тебе придет дельная мысль» (с. 82).

Скорость событий завораживает: «А ведь в ту минуту, когда на лес спускается ночная тьма, все действующие лица нашей повести заняты именно поисками и погоней. Сыщик и его собака ищут беглецов; полицейские ищут сыщика; принц ищет полицейских; мастер Виноградинка и его друзья отправились на поиски Чиполлино; Чиполлино и Вишенка разыскивают мастера Виноградинку; Редиска ищет Чиполлино; кавалер Помидор и синьор Петрушка ищут Вишенку» (с. 143). События спешат к финалу: «С этого дня события понеслись с неслыханной быстротой – одно событие за другим. Поспешим и мы: дни летят, как листочки отрывного календаря, пробегают недели, а мы едва успеваем что-нибудь разглядеть. Так иногда бывает в кино: механик пустит картину слишком быстро: дома, люди, машины, лошади так и замелькают перед нашими глазами, а когда лента наконец успокоится и пойдет с обычной скоростью, то, оказывается, многое уже позади и все на экране изменилось…» (с. 216).

Далее, коль скоро это мальчиковая проза, то в ней герой (маленький мальчик по существу!) преодолевает не одно-два на книгу, а великое множество препятствий. Каждая глава – это преодоление, и препятствия являются весьма серьезными, взрослыми. Тут и уход из дома ради спасения отца, и тюрьма, и побег из тюрьмы, и подкоп, и предательство, и… Что ни глава, то новое, причем серьезное препятствие. Нарративы зашкаливают. Читать все это так же интересно, как книги Жюля Верна, где герои все в итоге преодолевают, но герои Жюля Верна, согласимся, старше по возрасту.

В «Приключениях Чиполлино» нет центральной кульминации, потому что кульминация присутствует почти в каждой главе. Есть здесь и смерть (паука Хромоножки), не без этого. Какая глава самая страшная? Какая самая драматичная? И не скажешь. Препятствия всегда тяжелы. Вот Чиполлино, пребывая в тюрьме уже десять дней, думает: «Отец болен – значит, и думать сейчас о бегстве нечего. Как унести больного из тюрьмы? Как лечить его? Ведь кто знает, сколько времени придется нам скрываться в лесу или на болоте, без крыши над головой, без врачей и лекарств… Эх, Чиполлино, перестань и думать о свободе и приготовься прожить в тюрьме многие годы, а может быть, и всю жизнь… И остаться тут после смерти», – проговорил он мысленно, поглядев на тюремное кладбище, которое виднелось за окошечком в стене, окружавшей тюремный двор» (с. 186). Это единственное, пожалуй, размышление в книге, поскольку десять дней – срок немалый.

Продолжим разбор книги. Книга мальчиковая, поскольку в ней описаны действия героя. В книге почти нет размышлений, сомнений, правит бал действие, и это действие вызывает восхищение читателя.

Вот Чиполлино вырвал у правителя бич и полоснул им по спине принца (с. 195).

Вот Чиполлино…

«– У нас нет пушек, – робко вмешался кум Тыква.

– У нас нет пулеметов, – пробормотал Лук Порей.

– У нас нет ружей, – добавил мастер Виноградинка.

– У нас будет все, что нужно, сказал Чиполлино. – Не беспокойтесь. А сейчас нам пора спать» (с. 152)

«Мы воспитываем людей, которые не способны к действию». Такие слова прозвучали из уст священника из Белоруссии Саввы (Мажуко) 18 января 2019 года (телеканал «Спас»). И тут же священник процитировал фрагмент из книги Вл. Соловьева: «Нам нужны атеисты. Кто построил Суэцкий канал?». Наблюдается фатализм, и получается народ-ребенок: как сверху скажут, так и… Люди действия, люди, способные действовать, – вот прерогатива сегодняшнего дня. «“Я не Марат Казей!” – таких ответов стало много среди детей», – рассказывает отец Савва. Отвечать так на любое предложение учителя или кого бы то ни было – распространилось в последнее время. А Марат Казей во время войны помогал партизанам, то есть вел настоящую войну с неприятелем, захватившим его родину. Поэтому в череде недостатков современной действительности выделяется еще и такой недостаток, как редукция авторизации, отсутствие соло, солистов действия.

Какую опасность несет сейчас в себе все расширяющаяся редукция авторизации? «Иными словами, упадок полномасштабного бытия от первого лица, уход от ответственности политических решений на всех уровнях, девальвация гражданской позиции, которая теперь преимущественно в том, чтобы найти самое безобидное мнение и гордо заявить: на том стою и не могу иначе» (Секацкий, 2015: 164). Автор пишет о Швейцарии, но и к России это имеет самое непосредственное отношение. Приведу отрывок из родословной: «Я узнала, что мой прадед вырастил огромный сад вокруг барского дома. Посадил замечательную липовую аллею, которая ведет от дома Раевских к берегу реки Орлик. Эта аллея с вековыми деревьями существует до сих пор» (С.Р.)[3]. А вот две цитаты из книги А. Максимова: «Я не устаю повторять, что Господь – штучный Мастер. Каждого человека он создает как отдельную личность, в чем-то похожей, но в чем-то абсолютно непохожей на других» (Максимов, 2017: 276). «Ребенок – это не просто зеркало. Это зеркало с рентгеном. Просвечивает насквозь» (Максимов, 2017: 50).

Чиполлино действует, и в итоге действия его и его друзей приводят к переустройству общества, к революции, к образованию свободной республики. «Ведь этот надменный, жестокий, но трусливый принц удрал с арены, не оглядываясь назад, и поэтому не знал, что его стража перешла на сторону народа, его придворные попали в тюрьму и в стране провозглашена свободная республика» (с. 295).

Самостоятельность – да, ответственность – да, но что же «внутри» Чиполлино? Оказывается, внутри – приоритет отца, его слова, его советы. Образа Чиполлоне, отца Чиполлино, в книге будто бы нет, но его слова постоянно звучат в сердце маленького героя. Концепт семьи тоже вроде бы в этой книге отсутствует, все семеро братьев остаются дома, когда Чиполлино уходит. И путеводной нитью ему служит завет, данный себе и адресованный старому Чиполлоне, отцу. Приоритет отца чрезвычайно значим для Чиполлино. Есть глава, где он не уходит из тюрьмы с друзьями, а остается в тюрьме, желая помочь отцу. Отец не изображен сильным, святым, но он отец, и этим все сказано. Он незримо присутствует в книге. Вот письмо отца Чиполлино: «Конечно, сидеть в тюрьме очень неприятно, но я полагаю, что здесь ты многому научишься, и у тебя будет время поразмыслить о том, что ты видел и пережил» (с. 168). И тут вскоре приходит на помощь Крот, и все заключенные освобождаются. А Чиполлино? «Разве я могу бежать? Отец болен и заперт в своей камере!» (с. 191).

Вот Чиполлино смотрит, как пленники медведи, освободившись, обнимают своего косолапого сына. «Крупные слезы текли по их мохнатым щекам. / Чиполлино был растроган до глубины души. / «Бедный мой отец! – думал он. – Я тоже буду без конца целовать тебя в тот день, когда мне удастся распахнуть двери твоей тюрьмы» (с. 133). Книга, повторим, мальчиковая, и в ней остро стоит вопрос о дефиците мужского воспитания, воспитания со стороны отцов, и здесь мы сталкиваемся с еще одной проблемой современности – дефицитом старшего мужского наставника, отца. В отношении детской речи, которую мы наблюдали на протяжении тридцати лет, у нас нет примеров, иллюстрирующих это отсутствие отца, а ведь это тревожно, очень тревожно.

В качестве примера приведем следующий отрывок из автобиографической повести писателя и математика Сергея Павловича Боброва. «Где-то в воздухе около отца всегда витает что-то страшное. Например: у няни можно спрашивать что-нибудь хоть по сто раз. Всякий – по-моему – прекрасно понимает, что ведь это такая игра, когда спрашиваешь только для того, чтобы еще раз услышать то, что тебе нравится, что тебе слух ласкает. А вот около отца в его атмосфере все это совершенно не так! У него хорошо еще, если удастся спросить раза два и то не сразу, а через неделю, скажем, а уж на третий раз он тебе беспощадно ответит ледяным тоном, глядя тебе прямо в глаза: “Тебе отлично известно, что…” – и язык у тебя от ужаса примерзнет к глотке» (Бобров, 1966: 19). Согласимся, что это сугубо отцовская реакция, не подвластная женскому окружению.

Обращает на себя внимание и эмоциональная компонента образа: Чиполлино не стыдится своих чувств, хотя речь идет о мальчике. Повторим его мечту об отце: «Я тоже буду без конца целовать тебя в тот день, когда мне удастся распахнуть двери твоей тюрьмы» (с. 133). Показательно, что это говорится, когда все чаще раздаются голоса: не надо эмоций! Только без эмоций! Об этом пишет Н. Иванова в своей статье «Запрет на любовь. О дефиците эмоций в современной словесности» (Иванова, 2011). «Психологи встревожены возрастанием частоты и интенсивности эмоциональных нагрузок – и негативным отношениям к эмоциям: от установки в обычной жизни («Давайте обойдемся без эмоций», «Оставим эмоции в стороне!») до литературной моды на полную бесстрастность, отчужденность от чувства, отказ от его изображения, нежелание иметь дело со страданием и состраданием, а также гневом, радостью, страхом и печалью» (Иванова, 2011: 4).

Чиполлино – веселый мальчик, несмотря на трудности, поджидающие его в каждой главе. Вот самое начало книги. «Бедный Чиполлино! Ему вдруг показалось, что он стал плохо видеть, – это потому что у него на глаза навернулась большущая слезища. / – Назад, глупая! – прикрикнул на нее Чиполлино и стиснул зубы, чтобы не зареветь. / Слеза испугалась, попятилась и больше уже не показывалась» (с. 7). «С этого самого дня Чиполлино начал работать в мастерской Виноградинки и скоро достиг больших успехов в сапожном деле: натирал воском дратву, подбивал подметки, ставил набойки, снимал мерку с ног заказчиков и при этом не переставал шутить» (с. 22). А как заразительно смеялись Чиполлино, Редиска и Вишенка у забора замка!

Всё? Нет, конечно! Рассмотрим подробнее теперь, кто именно окружает Чиполлино. Кто-то из изучавших повествование заметил, что дешевые овощи здесь выступают как положительные герои, а вот дорогие фрукты и овощи (Апельсин, Мандарин, сеньор Помидор) являются отрицательными. А с кем действует Чиполлино? С кем он общается по ходу своих дел? Мальчик-«ботаник», как мы сейчас бы сказали про Вишенку, девочка Редиска, старый Крот, которого Чиполлино обманул, чтобы спасти отца, но потом признался в обмане. Все эти герои самые обычные, как, впрочем, и Чиполлино, однако отношение к ним у главного героя самое доброжелательное, хотя об этом напрямую нигде не говорится. Навык коммуникативного общения здесь очень заметен, это то, что сейчас, сегодня, уходит из общения взрослых и, как следствие, из общения детей, хотя началось это еще до пандемии.

Удивительно, что в книге этот навык коммуникативного общения распространяется на всех живых существ: на затравленного мальчика Вишенку (ни словом не показано детское презрение к этому человечку, травля, боулинг!), распространяется на девочек (Редиску, Земляничку), на Крота, паука Хромонога, Тыкву, да и сам Чиполлино – это ведь луковица с ее запахом, слезами, когда режешь. Получается, что общение строится только по характеру героев, а не по их внешнему виду. Вспоминаются в связи с этим герои нашей современницы Джоан Роулинг, в орбиту влияния которых втянуты лица самых разных национальностей, и успех книги во многом был определен именно этим качеством (см.: Смит, 2003). Неважно, как выглядит твой друг, кто он по гендеру, по национальности, – ценность общения всегда выше предрассудков.

«– Видано ли когда-нибудь, – буркнул Медведь, – чтобы Медведь дружил с Чиполлино, с луковицей! / – А почему бы и нет? – возразил Чиполлино. – На этом свете вполне можно жить в мире. Для всех на земле есть место – и для медведей и для луковиц» (с. 124).

Книга детская, но ситуации, в ней описанные, характерны для взрослого мира. Еще один предрассудок – это деление окружающих на друзей и врагов. Вспомним А.С. Пушкина, его деление мира на друзей и врагов, «что, может быть, одно и то же». Несмотря на то, что книга адресована детям, прослеживается мысль, что при делении окружающих на своих и чужих, на друзей и врагов надо быть осмотрительнее. Жизнь глубже такого деления.

«Спаси меня, боже, от друзей, а от врагов я уж как-нибудь сам избавлюсь» (с. 162). «Принц Лимон был, в сущности, прав. Друзья у принцев всегда бывают опаснее врагов, и принцам остается только находить утешение в старых, избитых и довольно нескладных пословицах» (с. 162).

Пословицы? Да, конечно! Нескладные, но такие необходимые! Есть отец – убил бы, нет отца – купил бы. Это о трудности простого послушания, но как сказано! Нет дружка, как батюшка. Не слышали мы такой пословицы. У нас по-другому: «Нет лучше дружка, чем родная матушка». Не ставь приятеля овцою, ставь его волком. Эта об осторожности в дружеских чувствах.

А вот упреки паука Семь с половиной в адрес Хромонога: «“Значит, ты хочешь бросить меня на полдороге ночью? Так-то ты обходишься со старым другом твоего отца! Хотел бы я, чтобы этот бедный старик был жив и хорошенько пробрал тебя за бессердечное отношение к родственникам!” Хромоногу пришлось и на этот раз покориться» (с. 180). Хромоног погиб, а его друга охватило раскаяние: «И он не сказал мне ни слова о своем поручении! А я-то ничего не знал и задерживал его своей болтовней в то время, когда нужно было так спешить! Нет, нет, теперь мне все ясно: по моей вине погиб Хромоног, и я обязан выполнить его последнюю волю» (с. 183-184).

Особого разговора требует отношение ко лжи. Взрослое отношение ко лжи характеризуется в книге весьма своеобразно. Вот признание обезьяны: «Я никогда не вру, то есть вру только в случае крайней необходимости, разумеется. Однако, знаете, я люблю приврать. Да-да… У вранья какой-то особый приятный вкус…» (с. 136). Какие современные слова, не правда ли? А ведь они адресованы детям, тем, кто впервые сталкивается с ложью и должен понимать опасность такого столкновения. Что у лжи приятный вкус – дети рано схватывают это свойство. И важно понимать, что ложь – это всегда обман, нарушение чего-то весьма важного в жизни. Увы и ах, сейчас появляются исследования о том, что умение солгать – признак развития личности (Гитер, 2013: 225-227). О лжи пишут многие, укажем некоторые работы (Болинджер, 1987: 23-43; Вайнрих, 1987: 44-87). Т.В. Черниговская, отвечая на вопрос, как мозг нас обманывает, почему врут честные люди, сказала: «Почему врут люди? Хотят улучшить свой имидж, хотят скрыть, что было так себе, хотят не делать некоторые шаги, которые сделали… В Институте мозга был проект про ложь, и что меня поразило, так это то, что это дорого обходится человеку. Ложь – это очень затратный процесс, напряженнейшая работа мозга, потому что нельзя завраться до такой степени, что в это начинаешь верить, то есть когда ты врешь на внешний мир, у тебя в сознании должен быть кусочек, который говорит тебе: не забывай, что это ложь. То есть двойная работа, контроль очень большой, энергозатратное дело!» (Черниговская, 2021).

А отрицательные персонажи? О, здесь большой расклад. Во-первых, высмеивается обжорство (сеньор Апельсин). Во-вторых, высмеивается доносительство и предательство (Горошек). В-третьих, подвергаются смеху две графини Вишни с их абсурдными требованиями к мальчику Вишенке и ко всем подчиненным. И все это рассказано весьма и весьма подробно. «На прошлом заседании трибунал постановил, что не только земля, но и воздух в деревне является собственностью графинь Вишен, и поэтому все, кто дышит, должны платить деньги за аренду воздуха» (с. 197). Гротеск? Конечно, конечно! Однако это весьма узнаваемое даже сейчас преувеличение.

В мире много зла – так говорится, и с этим надо жить, к этому надо приспосабливаться, если не получается сопротивляться. Но вот парадокс: у Чиполлино получалось! И в итоге зло было побеждено. Однако книга детская, поэтому даже отрицательных героев никто не уничтожает, они просто выбывают из повествования.

«Я бы с удовольствием позволил ему захлебнуться слезами или кубарем скатиться с лестницы от первого толчка, но Чиполлино был так великодушен, и перепуганный насмерть синьор Помидор сам удрал с башни» (с. 216). «Принц и графини покинули свои прежние владения. Что касается принца, то это вполне понятно, но почему уехали графини? Ведь никто не собирался обижать старых женщин, лишать их куска хлеба или брать с них плату за воздух. Но, в конце концов, раз они сами убрались, то тем лучше. Скатертью дорога!» (с. 216). «А вот кум Тыква больше не вздыхает: он стал главным садовником замка, и бывший кавалер Помидор работает у него подручным». «Вам не нравится, что синьора Помидора оставили на свободе? Он отсидел, сколько ему было положено, а потом его из тюрьмы выпустили» (с. 217).

В конце книги есть и о революции, и о флаге. Все это сигналы того времени, и мы принимаем правила игры.

А вот конец: Чиполлино с друзьями в школе. Зачем учиться, если ты можешь быть полезным и так, без этого? И книга отвечает на этот вопрос. Школа – это «самая лучшая, самая интересная и полезная для ребят игра» (с. 217), так сказано. Но – зачем учиться? И приводятся здесь слова старого Чиполлоне: «Не забывай, дружок… негодяев на свете много и те, которых мы выгнали, могут еще вернуться!» (с. 219). Вот для чего нужна школа, нужны знания! Дети учат арифметику, грамматику, географию, историю «и все остальные предметы, которые надо хорошенько знать, чтобы защищаться от всяких плутов и угнетателей и держать их подальше от родной страны» (с. 219).

У меня книга 1955 года с великолепными рисунками В. Сутеева. Вот конец, школьное занятие. Изображены четыре ученика, но, что интересно, они все по-разному реагируют на происходящее. Веселый Чиполлино сидит рядом с серьезным Вишенкой, а сзади сидят две девочки: мечтающая о чем-то Редиска и Земляничка, погруженная в учебник. Почему все кончается школой? И здесь мы выявляем еще одну особенность повествования: школа как игра, как необходимое звено для будущих сражений, к которым надо готовиться, то есть учиться. Повторим? Школа – это «самая лучшая, самая интересная и полезная для ребят игра» (с. 217). Врагов много, и вспоминаются слова старого Чиполлоне: «Не забывай, дружок… негодяев на свете много и… [они] могут еще вернуться!» (с. 219). Все завязано в один узел, и, по существу, в глубинах повествования нет ничего детского.

Вчитаемся в слова: дети учат арифметику, грамматику, географию, историю «и все остальные предметы, которые надо хорошенько знать» (с. 219). Оказывается, что помимо грамматики и арифметики, географии и истории надо изучить еще «все остальные предметы». Хорошенько изучить, потому что мы не знаем наперед, какое знание нам понадобится, пригодится в той или иной ситуации, поэтому задача школы – не подготовка к ЕГЭ, ОГЭ[4], а набор знаний, фундаментально необходимых человеку, в какой бы области жизни он ни находился. К чему готовили в лицее юного Пушкина с товарищами? Ко всему. И выросли в итоге: губернаторы, тайные советники, мореплаватель, путешественник, поэты, канцлер… (весь цвет петербургского общества)!

Показательно, что отец, старый Чиполлоне, как минимум трижды наставляет Чиполлино: «–…А ты отправляйся странствовать по белу свету, поучись уму-разуму. / – Как же мне учиться? Книжек у меня нет, да и купить их не на что. / – Не беда, жизнь научит. Только гляди в оба – старайся видеть насквозь всяких плутов и мошенников, особенно тех, кто имеет власть» (с. 9). А вот отрывок из письма Чиполлоне в тюрьме к сыну: «Конечно, сидеть в тюрьме очень неприятно, но я полагаю, что здесь ты многому научишься и у тебя будет время поразмыслить о том, что ты видел и пережил» (с. 168). И в самом конце идет напутствие на учебу в школе. Зачем же? А потому что простых знаний оказывается недостаточно для жизни.

О, книга великолепна! Она притягивает своим языком, прежде всего, хотя это всего лишь перевод с итальянского З. Потаповой. Здесь есть и гротеск, и обыгрывание фразеологизмов, и метафорические ряды, и ирония. И примеров можно привести очень много.

«Помидор не верил своим глазам. Тюремщики, стоявшие рядом с ним, увидели, что он покраснел, пожелтел, позеленел, посинел и, наконец, почернел от злости» (с. 72). «Найти кровать невооруженным глазом может каждый, но сыщик-специалист должен производить розыски научно, при помощи соответствующей техники» (с. 109).

Мы перечислили до десяти особенностей книги «Приключения Чиполлино».  И будто бы ничего оригинального в них нет, если не признать, что все они суперактуальны сейчас, в силу необходимости, прежде всего, мальчикового воспитания. Пусть это сказка, но в ней таятся глубокие смыслы. Мы назвали «Приключения Чиполлино» классической книгой, потому что только классический текст, когда его перечитываешь, открывает для тебя нечто новое. Он неисчерпаем и прекрасно отвечает другой, уже новой эпохе, будто был написан специально для нее, и ценность его все возрастает.

В телепередаче «Правила жизни» на канале «Культура» 9 ноября 2021 г. композитор Павел Киселев признавался: «Я вырос на Чиполлино!». Конечно, здесь имелась в виду пластинка с песнями, написанными С.Я. Маршаком, но ведь та же пластинка не была бы задействована без самого текста.

Мы включили в название своей статьи «и актуальности сегодняшнего дня», но Маргерит Юрсенар не случайно сомневалась: «Я всегда очень недоверчиво относилась ко всему, что актуально – в литературе, в искусстве, в жизни. Во всяком случае, к тому, что считается актуальным и что очень часто оказывается всего лишь поверхностным слоем явлений» (Юрсенар, 2001).

И действительно, мальчиковость литературы, обилие встречаемых препятствий, энергичные действия героя, приоритет отца, чувства Чиполлино, его коммуникативное общение, отношение к друзьям/врагам, отношение ко лжи, цель учения, множество предметов, равно значимых, – разве все это сейчас не актуально? И это именно как раз то, на что нужно обратить внимание и на что, в частности, наталкивает «взрослое» прочтение классической детской книги «Приключения Чиполлино» Джанни Родари.