Смысловое пространство понятия греха является одним из самых обсуждаемых в различных дисциплинарных практиках последнего времени – уточняется в качестве лексемы или речевого концепта (Бахшиева, 2021: 41-48; Мархиева, 2018: 26-28; Степаненко, Хабаров, 2017: 25-37; Эзри, 2016: 1; Усманова, 2019: 17-20), актуального этико-педагогического или политического понятия (Остапенко, 2014: 160-165; Шродт, 2016: 154-210; Позднякова, 2019: 46-465), смыслообразующего понятия моральной экономики (Елисова, Шмаков, 2016: 119-120). Экзистенциальная значимость этого понятия усматривается в связи с постановкой и версиями решения проблемы отчуждения (Житенев, 2009: 261-267); в философской онтологии и конкретной теологии это понятие приобретает очертания телеологического концепта (Ворохобов, 2017: 7-36; Ворохобов, 2016: 7-28; Романов, 2012: 69-81; Усманова, Тетакаева, 2019: 17-20; Максутов, 2005: 115-119; Палажченко, 2006: 38-42; Силаев, 2018: 94-112). В целом, очевидно стремление к прояснению некоторой базовой семантики понятия в определенном дисциплинарном аспекте; важным становится и уточнение его историзма.

С некоторой общей и, как представляется, не бесспорной этической позиции, грех, в первую очередь, – это «религиозно-понятое моральное зло; нарушение воли Божьей, выраженной в Откровении или постигаемой как непреложный закон нравственного миропорядка» (см.: Шердаков, 2010); грех, стало быть, есть выражение зла, а природа и причины зла, способы его преодоления – это одна из ключевых проблем всей философской мысли вплоть до настоящего времени (см.: Шердаков, 2010). В этой позиции, в которой грех атрибутивен по отношению к субстанциально понимаемому злу, однако, предполагается, что в разных контекстах понятие приобретает неодинаковые оттенки смысловых значений. Как это энциклопедически резюмирует В.Н. Шердаков, все «основные направления философской мысли искали смысл существования, единственно правильный путь жизни и, следовательно, признавали совершающиеся всегда и повсюду уклонения от единственно правильного пути. Все религии держались этого взгляда, независимо от того, что конкретно они считали праведным или неправедным. Уже древнейшие запреты (табу) генетически связаны с идеей греха, вольного или невольного отступления от должного» (см.: Шердаков, 2010). Он также указывает на известных мыслителей, создателей крупнейших философских систем, И. Канта, Г.Ф. Гегеля, И.Г. Фихте, которые в своих философских системах задавались вопросами о грехе и его преодолении: «Речь, по существу, всегда шла о том, есть ли высший смысл существования и если есть, то в чем он состоит» (см.: Шердаков, 2010). При этом для И. Канта путь борьбы с грехом лежит через познание всех наших обязанностей как божественных заповедей; по Г.Ф. Гегелю очищение от грехов и ошибок достигается посредством познания человеком своей принадлежности к абсолютному духу, а у И.Г. Фихте исцеление духа осуществляется через уяснение высших вопросов бытия (см.: Шердаков, 2010).

Между тем, понятие греха можно отнести к числу ключевых прежде всего в христианской антропологии; оно теснейшим образом связано здесь с исследованием человеческой природы и личности человека. Более того, в истории христианской мысли «грех» – центральное онтологическое понятие, тесно связанное с категориями спасения и искупления. В православной христианской философии это не столько преступление, которое делает человека виновным, сколько смертельное заболевание человеческой природы, инициированное и запущенное самим человеком. Христианство в понятии «грех» делает акцент именно на разрушении человеком своей природы, а не на вине человека или субстантивации зла. Грех в свете христианского мировоззрения рассматривается как трагедия убийства человеком самого себя.

Этот этико-онтологический настрой понятия запечатлевается в обыденной русской речи, где слово «грех» употребляется и для обозначения проступка, вины, распутства вне прямой связи с законом и волей Творца мира. М. Фасмер предполагает, что слово грех «скорее всего…связано с ‘греть’ с первоначальным значением ‘жжение (совести)’» (Фасмер, 1986: 455-457). О.Н. Трубачев считает, что слово грех происходит от общеславянского «греза»; «нагрезить» – «сделать что-либо плохое, причинить ущерб» (Трубачев, 1980: 115-116). В толковании В.И. Даля грех – это «проступок, противный закону Божию; вина перед Господом» (Даль, 2006: 449). Между тем, о точном значении понятия греха речь не идет, и вряд ли может идти (Иванов, 2006: 330-345); речь, вероятно, следует вести о некотором сематическом ореоле понятия, его исторической динамике – в частности, с тем, что культурно-исторически оно связано с греческим ἁμαρτία, означающим «промах», заблуждение, ошибка, проступок; это «помысл, мысль, желание, решение, влечение, действие или бездействие, противоречащее Божественному нравственному закону, Божьим заповедям, повелениям, религиозно-обрядовым нормам» (Вейсман, 2006: 68).

На мой взгляд, этот историзм понятия нуждается в особом внимании. Важно, исследуя смысловое поле понятия «грех» как христианского в своем историческом генезисе, обратить внимание на исходную онтологическую семантику, запечатленную в библейских текстах и их важнейшем герменевтическом эшелоне – святоотеческой литературе. Здесь под грехом понимаются такие действия человека, которые своенравно противоречат его первоначальной природе и Богоустановленным законам этого мира. Об этом говорит св. Иоанн Дамаскин: «Грех есть добровольное отступление от того, что согласно с природой, в то, что противоестественно (противоприродно)» (Грех). Единомыслен с ним и блаж. Феофилакт Болгарский: «Грех есть уклонение от цели назначенной человеку по природе» (Там же). Понятие греха предполагает наличие у человека свободы, поскольку он сам выбирает, какое действие ему совершить: согласное с Богоустановленными законами этого мира или противоречащее им. В православном вероучении грех исцеляется через установленные Богом в Церкви таинства покаяния, исповеди и причастия.

***

В священных книгах Ветхого и Нового Завета слово «грех» употребляется свыше семидесяти раз (см. примеч. 1 в конце статьи); при этом смысловое поле ветхозаветных текстов особым образом уточняется в новозаветном библейском корпусе. В качестве герменевтически значимых и нуждающихся в специальных исследованиях здесь предстают новозаветные тексты, онтологически представляющие понятие греха. Их русский семантико-онтологический ореол может быть представлен следующим образом (см. табл. 1).

Первый из них расположен в Евангелии от Марка в третьей главе, 29-м стихе (3:29).

Таблица 1.

«Грех» в переводах Евангелия от Марка (3:29)

Table 1.

“Sin” in the translations of the Gospel of Mark (3:29)

Как видно из табл. 1, в большинстве русских переводов данного фрагмента наблюдается лексическая симметрия: под грехом здесь понимается неправильный поступок, преступление, вина человека. Исключение составляет лишь Синодальный перевод, в котором слово «грех» вообще отсутствует. Согласно толкованию данного фрагмента профессором А.П. Лопухиным, речь здесь идет о том, что на человеке, хулящем Святого Духа, грех будет тяготеть всегда, и такого рода грешник подвергнется вечному осуждению; а также о том, что виновный навсегда привязан ко греху, отстать от него не способен (Толковая Библия…, 2009: 654).

Второй текст из Евангелия от Марка (9:43) переведен равномерно как со словом «грех», так и без него (см. табл. 2).

Таблица 2.

«Грех» в переводах Евангелия от Марка (9:43)

Table 2.

“Sin” in the translations of the Gospel of Mark (9:43)

В данном случае в Синодальном переводе вновь отсутствует слово «грех». Новый русский перевод использует непосредственно слово «грех». Понятие греха употребляется здесь в значении неправильного действия человека. Впрочем, в толковании проф. А.П. Лопухина этот фрагмент в силу его смысловой широты вполне может обходиться и без буквалистского перевода (Толковая Библия…, 2009: 690).

В Евангелии от Луки слово «грех» встречается однажды (17:1). В Синодальном переводе оно заменено словом «соблазны» и тем самым акцентуировано (ср.: Толковая Библия…, 2009: 900). В остальных переводах слово «грех» присутствует без особых акцентуаций, означая беззаконное дело, соблазн и т. д. (см. табл. 3).

Таблица 3.

«Грех» в переводах Евангелия от Луки (17:1)

Table 3.

“Sin” in the translations of the Gospel of Luke (17:1)

В Евангелии от Иоанна термин «грех» встречается четырежды. Прежде всего, в первой главе (1:29) (см. табл. 4). В большинстве переводов данного фрагмента, даже в Синодальном, слово «грех» сохраняется – присутствует вместе с объяснением о том, что Христос – Божий избранник, приготовленный Богом в жертву за грехи людей; понятие греха в данном случае содержит в себе значение человеческих болезней и скорбей, которые берет на себя Христос (Толковая Библия…, 2009: 1002). Исключение составляет перевод М.П. Кулакова, в котором высказывание Иоанна Крестителя о грехе вообще отсутствует:

Таблица 4.

«Грех» в переводах Евангелия от Иоанна (1:29)

Table 4.

“Sin” in the translations of the Gospel of John (1:29)

В восьмой главе Евангелия от Иоанна (8:7) слово «грех» употреблено в значении промаха, ошибки, неправильного поступка, достойного наказания (см.: Толковая Библия…, 2009: 1087), и это сохраняют все переводы (см. табл. 5).

Таблица 5.

«Грех» в переводах Евангелия от Иоанна (8:7)

Table 5.

“Sin” in the translations of the Gospel of John (8:7)

В той же восьмой главе Евангелия от Иоанна (8:34) слово «грех» указывает на подавляющее начало, берущее в плен человеческую личность, порабощающее человека (см.: Толковая Библия…, 2009: 1094). Такое значение сохраняется в большинстве переводов (см. табл. 6).

Таблица 6.

«Грех» в переводах Евангелия от Иоанна (8:34)

Table 6.

“Sin” in the translations of the Gospel of John (8:34)

В 46-м стихе восьмой главы Евангелия от Иоанна понятие греха получает этико-эпистемологический оттенок, значение неправды (8:46). В Новом русском переводе оно присутствует именно таким образом, указывая на неправедный поступок. Синодальный перевод идет дальше, в нем дает себя знать более сильная интерпретация, и собственно слово «грех» заменено словом «неправда» (ср: Толковая Библия…, 2009: 1097), (см. табл. 7).

Таблица 7.

«Грех» в переводах Евангелия от Иоанна (8:46)

Table 7.

“Sin” in the translations of the Gospel of John (8:46)

Евангелие от Матфея содержит единственное употребление слова «грех» в 18-ой главе (18:6). В Синодальном переводе, а также в переводах еп. Кассиана, о. Леонида Лутковского и даже в Еврейском Новом Завете слово «грех» чаще всего заменяется синонимом «соблазн» или глаголом «соблазнять». Новый русский перевод (современный перевод РБО) слово «грех» в данном фрагменте использует в значении соблазна по отношению к другому человеку. Библия М.П. Кулакова в данном случае несколько выделяется из других переводов: в ней «грех» или «соблазн» заменены словосочетанием «причина падения» (см. табл. 8).

Таблица 8.

«Грех» в переводах Евангелия от Матфея (18:6)

Table 8.

“Sin” in the translations of the Gospel of Matthew (18:6)

Как показывает анализ четырех Евангелий, чаще всего слово «грех» заменяет на синонимы Синодальный перевод. В остальных переводах понятие греха используется достаточно часто с разнообразными оттенками значений: преступление (вина) человека; соблазн или беззаконие; ошибка или промах; человеческие болезни и скорби; начало, берущее в плен или рабство человеческую личность; неправда, неправедный поступок; причина падения.

Четыре значимых упоминания понятия греха содержатся в Послании ап. Павла к Евреям (4:15; 9:26; 11:25; 12:1).

Первое из них (Евр. 4:15), как видно из табл. 9, в большинстве переводов содержит слово «грех» в значении неправильного действия (см.: Толковая Библия…, 2009: 1117).

Таблица 9.

«Грех» в переводах Послания ап. Павла к Евреям (4:15)

Table 9.

“Sin” in the translations of the Epistle of Ap. Paul to the Hebrews (4:15)

Второе упоминание (Евр. 9:26) слова «грех» употребляется в значении чего-то лишнего в мире (см. табл. 10), что необходимо должно подвергнуться уничтожению (см.: Толковая Библия…, 2009: 1135).

Таблица 10.

«Грех» в переводах Послания ап. Павла к Евреям (9:26)

Table 10.

“Sin” in the translations of the Epistle of Ap. Paul to the Hebrews (9:26)

Как видно из табл. 11, в тексте (Евр. 11:25) содержится слово «грех» или образованные от него прилагательные. А.П. Лопухин приводит толкование Иоанна Златоуста, согласно которому грехом в данном контексте называется нежелание страдать вместе с другими (см.: Толковая Библия…, 2009: 1150).

Таблица 11.

«Грех» в переводах Послания ап. Павла к Евреям (11:25)

Table 11.

“Sin” in the translations of the Epistle of Ap. Paul to the Hebrews (11:25)

Из сравнения вышеприведенных фрагментов выявлено, что слово «грех» и производные от него прилагательные и глаголы употребляются чаще всего в переводах апостольских посланий. В Евангелиях переводчики склонны заменять его синонимами, особенно часто это характерно для Синодального перевода. Кроме того, выявлено отсутствие единообразия в контекстуальной репрезентации смысла понятия греха; в зависимости от контекста понятие приобретает разные оттенки значений. В православном вероучении и, соответственно, в конфессионально ориентированных переводах под грехом понимается совершенная человеком ошибка, вследствие которой человек оказался смертельно болен и нуждается в лечении своей природы, которое может быть совершено только любящим врачом – Богом. В протестантском и католическом богословии преобладает «юридический» взгляд на проблему греха. Грех рассматривается как совершенное человеком преступление, за которое необходимо понести наказание. Бог здесь предстает в образе грозного Судьи (Прот. Константин Гипп).

***

Исходя из представлений о грехе как болезни и необходимости, в связи с этим, ее излечения (прежде всего, в предельно личном Богообщении – церковных таинствах покаяния и исповеди), в отечественном православном богословии существуют своего рода диагностические классификации грехов. Весьма отчетливые опыты таких классификаций содержатся в русской духовно-академической философии и антропологически ориентированном богословии первой половины XIX века. Например, в рукописи ближайшего к русскому мыслителю-энциклопедисту свт. Филарету архимандрита Евтихиана (Лестева) «Богословское Человекословие», выделяются такие понятия, как первородный грех и грех деятельный (см.: Богословие догматическое…, 1830-е: 145). Первородный грех, согласно труду архим. Евтихиана – это повреждение, доставшееся в наследство всему человечеству от прародителей Адама и Евы (Там же: 128); грех же деятельный заключается в злых пожеланиях сердца (Там же: 145). Ассоциативно архим. Евтихиан изображает соотношение первородного и деятельного видов грехов следующим образом: «Грех первородный в отношении к грехам деятельным есть как бы древо; а грехи деятельные, в отношении к первородному греху, суть как бы плоды древа» (Там же: 145). Деятельные грехи, в свою очередь, подразделяются на следующие виды: утвердительные или отрицательные в соответствии с Божиими заповедями; произвольные и непроизвольные; против Бога, против самого согрешающего и против ближних; сердечные, устные или производимые на самом деле; смертные или не смертные (Там же: 156-157). Данная классификация дает обобщенное представление о возможных группах грехов, хотя в ней и отсутствует подробный анализ конкретных их видов.

Более подробна диагностическая классификация церковного подвижника XIX века, свт. Игнатия Брянчининова, который выделяет восемь главных страстей и восемь противоположных им добродетелей. К основным страстям он относит чревообъядение, любодеяние, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость (см.: Игнатий (Брянчанинов), свт., 2012: 3-11). Среди восьми добродетелей автором выделены воздержание, целомудрие, нестяжание, кротость, блаженный плач, трезвение, смирение, любовь (Там же: 12-17). Каждая из представленных в данной классификации страстей или добродетелей включает в себя определенные подразделения и отрасли. Так, к страсти чревообъядения относятся объядение, пьянство, нехранение и нарушение постов, тайноядение, лакомство, нарушение воздержания (Там же: 3). А противоположная страсти чревообъядения добродетель воздержания состоит из удержания от излишнего употребления пищи и пития, точного хранения постов, обуздание плоти умеренным и постоянно одинаковым употреблением пищи (Там же: 12).

В классификации свт. Игнатия довольно сильны монашеские акцентуации. Состояние блаженного плача, умерщвление миру, желание уединения, описанные в добродетели с названием «блаженный плач» (Там же: 14), более доступны и свойственны монахам, чем мирянам. Желание обогатиться, описанное в страсти «сребролюбие» (Там же: 4), не может быть рассмотрено как грех в отношении мирянина, который должен думать о том, как обеспечить свою семью и т. д.

Одна из наиболее известных классификаций грехов конца XX века принадлежит монаху и подвижнику Иоанну Крестьянкину, который подразделяет грехи в соответствии с десятью ветхозаветными заповедями и девятью заповедями блаженства, создавая тем самым событийно-онтологический баланс смыслового поля понятия. По ветхозаветным заповедям план деления выглядит следующим образом: 1) Аз есмь Господь Бог твой…да не будут тебе бози инии разве Мене; 2) Не сотвори себе кумира и всякаго подобия, елика на небеси горе и елика на земли низу, и елика в водах под землею: да не поклонишися им, ни послужиши им; 3) Не возмеши имене Господа Бога твоего всуе; 4) Помни день субботный, еже святити его: шесть дний делай и сотвориши в них вся дела твоя: в день же седьмый, суббота Господу Богу твоему; 5) Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и да долголетен будеши на земли; 6) Не убий; 7) Не прелюбы сотвори; 8) Не укради; 9) Не послушествуй на друга своего свидетельства ложна; 10) Не пожелай жены искренняго твоего, не пожелай дому ближняго твоего, ни села его, ни раба его, ни рабыни его, ни осла его, ни всякого скота его, ни всего, елика суть ближняго твоего (см.: Архимандрит Иоанн (Крестьянкин), 2007). Данная классификация в каждом из десяти подразделов имеет подробное описание грехов, которые нарушают ту или иную заповедь. Например, грехи против первой заповеди представлены в виде девяти подпунктов. Девятый подпункт посвящен объяснению грехов человекоугодия и человеконадеяния: «Грех человеконадеяния заключается в том, что мы очень часто надеемся на себя и на свои силы, на свои молитвы, посты, подвиги различные, на свои зачастую мнимо добрые дела, совершенно забывая, что лишь при содействии благодати Божией мы можем спастись» (Там же: 29).

Второй вариант деления Иоанна Крестьянкина по заповедям блаженства включает следующие заповеди: 1) Блажени нищии духом: яко тех есть Царствие Небесное; 2) Блажени плачущии: яко тии утешаться; 3) Блажени кротции: яко тии наследят землю; 4) Блажени алчущие и жаждущие правды: яко тии насытятся; 5) Блажени милостивии: яко тии помиловани будут; 6) Блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят; 7) Блажени миротворцы: яко тии сынове Божии нарекутся; 8) Блажени изгнани правды ради: яко тех есть Царствие небесное; 9) Блажени есте, егда поносят вас и ижденут и рекут всяк зол глагол, на вы лжуще, Мене ради: радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех (Там же). Данная классификация довольно подробно раскрывает возможные грехи против каждой заповеди. Например, к грехам против третьей заповеди здесь относится обида: «Мы в ненависти и раздражении желаем всяческих несчастий ближним, злорадствуем тайно и явно, если наши обидчики и враги терпят какие-то бедствия, – и еще осмеливаемся говорить, что они еще больших несчастий заслуживают!» (Там же: 168). В целом, данная классификация выглядит более приближенной к мирянам, чем классификация свт. Игнатия Брянчанинова, так как в ней осмысляются преимущественно грехи из повседневной жизни обычного рядового мирянина.

Учение о грехах в русской духовно-академической философии в первой половине XIX века формулировалось достаточно общими подразделами, в которых не анализировались отдельные конкретные виды грехов, поэтому практическую пользу от них получить мог не каждый верующий. Со второй половины XIX века классификации грехов становятся более конкретными и подробными, способными принести практическую пользу рядовому члену Церковной общины на пути познания своего состояния и покаяния. Однако во второй половине XIX века в них встречаются еще специфические монашеские элементы, которые не вполне применимы к мирянину. К концу XX века классификации грехов приобретают современный вид, вполне применимый к практической духовной жизни любого верующего. Стоит заметить, что все представленные классификации не являют собой полной картины греховного состояния конкретного человека, но освещают основные возможные страсти и греховные движения души.

Примечание 1

В тексте книги Бытия слово «грех» встречается один раз (4:7), в Исходе один раз (32:32), в Числах два раза (5:7; 32:32), Во Второзаконии один раз (24:16), в книге Самуила два раза (12:23; 15:23), в 1 Царств один раз (8:46), во 2 Паралипоменон один раз (7:14), в книге Иова один раз (1:22), в Псалтири 11 раз (4:4; 17:3; 32:2; 32:5; 36:2; 38:18; 39:1; 51:2; 66:18; 119:11; 119:133), в книге Притч шесть раз (5:22, 10:19; 14:9; 16:6; 17:19; 29:9), в книге Исайи три раза (3:9; 6:7; 64:5), в книге Иеремии один раз (31:30), в книге Иезекииля три раза (3:18; 18:26; 33:8), в книге Амоса один раз (4:4), в книге Михея один раз (6:7), в книге Захарии один раз (3:4). Отсутствует упоминание слова «грех» в книгах Левит, Иисуса Навина, Судей, Руфь, 2, 3 и 4 Царств, в 1 Паралипоменон, Ездры, Маккавейских, Неемии, Даниила, Осии, Иоиля, Амоса, Авдии, Наума, Аввакума, Софонии, Аггея, Малахии, Товит, Иудифь, Премудрости Соломона, Иисуса сына Сирахова. В Евангелии от Марка встречается два раза (3:29; 9:43), в Евангелии от Луки один раз (17:1), в Евангелии от Иоанна четыре раза (1:29; 8:7; 8:34; 8:46), в Евангелии от Матфея один раз (18:6). В 1 Соборном послании Иоанна десять раз (1:7; 1:8; 2:1; 3:4; 3:5; 3:6; 3:9; 5:16; 5:17; 5:18), в послании апостола Павла к Римлянам девять раз (2:12; 5:12; 5:20; 6:2; 6:11; 6:14; 6:23; 7:7; 7:25; 14:23), в Послании к Евреям четыре раза (4:15; 9:26; 11:25; 12:1), в 1 послании к Коринфянам два раза (8:12; 15:56), во 2 послании к Коринфянам один раз (5:21), в Послании к Галатам один раз (6:1), в 1 послании к Тимофею один раз (5:20), в 1 послании к Петру один раз (2:22), в Послании к Иакову один раз (1:15). В посланиях к Ефесянам, Филипийцам, Колоссаям и Фессалоникийцам слово «грех» отсутствует (См.: The NIV Study Bible… 1985: 129-130).