Введение

В последнее десятилетие активно развиваются два направления исследований социальных медиа в качестве объекта – как в рамках Media Studies (критических медиаисследований, медиалогии, коммуникологии и т. д.), так и через различные узкотематические исследования (маркетинг в социальных сетях, контент-анализ на основе больших данных, исследование в информатике социальных медиа как программного кода и т. д.). При этом наблюдается дефицит исследований социальных медиа как феномена, которые бы объединяли знания об этом объекте из различных научных областей на высоком уровне обобщения. Для экспликации итогов исследований наиболее подходящим видится общенаучный и философский категориально-понятийный аппарат, отражающий закономерности функционирования и развития социальных медиа в качестве социокультурного объекта.

Социальные медиа как социокультурное явление проникли в повседневность людей стремительно, в то время как дефицит целостного, институционального понимания логики их развития может приводить и приводит к кризисным общественным ситуациям (уголовным преследованиям, общественным протестам и др.). Более того, увеличивается разрыв между глубинным пониманием происходящих событий и скоростью их развития, который актуализирует высокую общественную потребность в новейших исследованиях различных явлений социальных медиа.

Настоящее исследование построено как попытка комплексного анализа одного из явлений социальных медиа, понимаемого в качестве сложного социокультурного феномена, на основе прикладных данных и научно-философского обобщения. Предметом исследования служит медиадискурс в российских региональных Telegram-каналах. Целью является выявление структурных особенностей подобного медиадискурса.

Социальные медиа становятся средой обсуждения основных общественно-политических событий, формируя дискурс. Термины дискурс и медиадискурс активно используются в отечественных и зарубежных исследованиях. Ученые сходятся во мнении, что появление интернета и особенно социальных медиа привело к концентрации и сосредоточению в этой среде дискурсивных практик (Ефанов, Осокин, 2022).

В таких случаях классическое филологическое определение дискурса как «речи, погруженной в жизнь» сменяется философско-постмодернистским пониманием этого понятия как процесса обсуждения медиаповестки, разумеемой в рамках концептуальной рамки agenda-setting (McCombs and Shaw, 1972). В текущих условиях мы исходим из ситуации, когда «медиа не отражают социальную действительность, а симулируют ее, создавая виртуальный конструкт, органично инкорпорируемый в пространство социальной повседневности» (Ефанов, 2023: 164). Дискурсивные практики и рождаемые в них интерпретации сами становятся источником вновь формируемой медиаповестки и новых дискурсивных практик. Структурные особенности этого процесса предметно изучены в данной статье.

Методы

Данное исследование носит междисциплинарный характер и опирается как на общенаучные методы, так и на социологический и маркетинговый инструментарий: методы наблюдения, кейс-стади (контент Telegram-каналов); метод «контрольной закупки».

В июне 2024 года автором было проведено прикладное исследование общественно-политических Telegram-каналов в двух регионах Российской Федерации. Всего было проанализировано 64 канала в Красноярском крае и 100 каналов в Иркутской области. На основе изучения кейсов, данных из сервиса аналитики TGStat, контрольных закупок и других прикладных методов у Telegram-каналов были выявлены охват аудитории, акторы и бенефициары, отношение к властям региона, лидирующим элитарным группам и крупнейшим компаниям, ведущим финансово-промышленную деятельность в этих субъектах Федерации. Собранная информация была структурирована, и на основе обобщения сделаны как практические (исследование проводилось по заказу финансово-промышленных групп), так и теоретические выводы, которые стали основой настоящей статьи.

Результаты

Исследованные каналы были ранжированы по численности подписчиков, охвату аудитории, индексу цитирования, затем структурированы по типу – медиа, организации, политики, аналитика.

Из 164 исследованных региональных Telegram-каналов только 30 % были авторскими, остальные 70 % – анонимными. Но при этом в результате изучения кейсов выявлено вероятное авторство 90 % анонимных каналов, а также их возможные бенефициары. От четверти до половины региональных каналов в той или иной степени выступают распространителями лояльной властям субъекта Федерации информации.

Только у 1/3 каналов подразумевается какой-то механизм обратной связи – электронная почта, аккаунт Telegram, чат для обсуждения публикаций. Был проведен эксперимент с контрольной закупкой через размещение уже написанных постов от лица каналов. При отсутствии конфликта интересов с их бенефициарами подавляющее большинство анонимных каналов готово размещать посты от своего имени, но в интересах других игроков – корпораций, федеральных политических сил и т. п.

При анализе охвата аудитории, численности подписчиков и цитируемости каналов выявлены следующие закономерности:

- крайне редко обсуждаемые в регионе темы выходят на федеральный уровень. Более того, каналы, высказывая свое отношение к той или иной теме, опираются на мнения коллег из аналогичных региональных каналов. Суммарный охват аудитории обсуждаемых тем составляет от нескольких сотен до 5000 человек. Образуется «котел», замкнутый информационный пузырь из 3000-5000 человек, составляющих медийную и общественно-политическую элиту региона;

- в распространении информации в региональном медиадискурсе выделяются несколько важных ролей:

1. ньюсмейкер – источник инфоповода – наиболее релевантным оказывается депутат Госдумы РФ или заксобрания региона с хорошим медийным весом и собственными развитыми представительствами в социальных сетях (лучше всего – Telegram-каналом);
2. региональные политические Telegram-каналы – запуск и поддержание обсуждения инфоповода внутри медийного и общественно-политического сообщества;
3. региональные медиа отвечают за выведение инфоповода на более широкую аудиторию внутри региона. Охваты аудитории у региональных медиа составляют от 20 000 до 50 000 человек;
4. Level-up-канал – выводит инфоповод из региональной повестки в федеральную. В ряде регионов имеются информационно-аналитические Telegram-каналы и медиа, которые обеспечивают выход региональных новостных поводов в федеральную повестку (level-up-каналы и медиа). Например, в Татарстане эту функцию выполняет Telegram-канал «Неудаща», в Башкирии – «Футляр для курая», в Псковской области – «Псковская лента новостей», в Ленинградской области – «Тайны Ленинградского двора». Cреди анализируемых каналов Иркутской области такого нет, а в Красноярском крае данную роль играет авторский канал #Шалимовправ.

Обсуждение

Медиадискурсу в Telegram свойственна театральность. Обычно этот термин используется для «обозначения совокупности внешних характеристик драматического искусства, таких как сценичность, зрелищность, игра» (Пимонов, 2020: 87). Мы также опираемся на формулировку театральности по Ролану Барту: «театр минус текст» (Барт, 1989), проводя не контент-анализ конкретных постов, а исследования формы, среды, в которой существует этот контент. Мы отталкиваемся от теоремы Маршалла Маклюэна о том, что форма сообщения транслирует значительно больше, чем само его содержание (Маклюэн, 2013).

Итак, сцена в социальных медиа – пространство обсуждения повестки, экран выступает разделителем между зрительным залом (аудиторией) и акторами (своего рода «актерами»), разыгрывающими некий «спектакль».

Д. Деннет, в частности, использовал ироническую метафору «картезианского театра» для критики вульгарно-материалистического толкования работы сознания (Деннет, 2021). Но в виртуальном мире социальных медиа эта философская метафора обретает иной, более буквальный смысл (Шалимов, 2012). За происходящим на воображаемой сцене, а именно – экране, отражающем пространство созданной (написанной) и поставленной как пьеса различными авторами виртуальной дискуссии, наблюдает гомункул, находящийся в реальном материальном мире. Внутри этой схемы возникает бесконечный регресс работы сознания, который и критикует Деннет (см.: Волков, 2008), но мы оставим за скобками именно этот аспект. Для анализа нам важна буквальность, выраженность перехода от физического мира к виртуальному и обратно. Автор из физического мира, глядя на экран, пишет реплики своего персонажа, который участвует в сценах в виртуальном театре. Зритель через экран (физический разделитель миров) наблюдает за разворачивающимся перед ним действом.

На таком уровне философского обобщения актуализируются различные сценические условности, ролевые модели, наличие драматурга, актеров (акторов) и ограниченной по численности аудитории, замкнутой в общем информационном котле.

Итак, в современном региональном медиадискурсе в Telegram получается следующее распределение ролевых моделей:

- актеры – Telegram-каналы;

- роли, персонажи – актуальные позиции Telegram-каналов;

- драматурги – авторы, администраторы Telegram-каналов;

- режиссеры – бенефициары Telegram-каналов, часто действующие через политтехнологов, реже происходит сращивание с драматургами, как и в настоящем театре;

- сцены – реакция на инфоповоды, возникающие в региональном информационном пространстве и обсуждаемые в региональных Telegram-каналах;

- реплики – посты в Telegram-каналах;

- акты – различные информационные кампании, иногда совпадающие с предвыборными;

- лейтмотивы, сюжетные линии – повторяющиеся сюжеты в Telegram-каналах;

- сцена – пространство обсуждения, ограниченное, например, территорией, о которой идет речь в публикациях (репликах);

- аудитория, зрители – подписчики Telegram-каналов.

Telegram-дискурс детерминирован целым комплексом не только театральных, но концептуальных условностей, из которых мы особо выделим три: условность анонимности, условность авторства, условность аудитории.

Условность анонимности. Telegram подразумевает возможность создания авторских и анонимных каналов, автор канала сам выбирает: указывать свое настоящее имя или использовать псевдоним. При этом программный код Telegram написан так, чтобы обеспечить конфиденциальность данных об авторстве каналов. Это противоречит интересам государства, которое хочет иметь возможность привлекать к ответственности авторов, нарушающих в постах этих каналов действующие в странах законы. Наиболее остро тема конфиденциальности данных встала в 2024 году в связи с арестом создателя и владельца Telegram П. Дурова во Франции, что привело к изменению в этом социальном медиа политики открытости данных.

Но оказывается, чтобы выяснить авторство того или иного Telegram-канала, не обязательно быть сотрудником спецслужб. И на федеральном уровне, и особенно на региональном образуется рынок (Хабермас, 2023), в котором участники знают друг друга. Поскольку систематическая деятельность по ведению каналов подразумевает высокую включенность, администраторы вступают в различные отношения с политическими силами, друг с другом, образуя союзы (это называется «сетки»), как следствие, «выдают» себя. Конечно, некоторым проектам удается сохранить анонимность в течение длительного времени, но прикладное исследование показало возможность добиться деанонимизации более 90 % каналов в двух регионах России.

Более того, в коммуникации между Telegram-каналами в рамках той или иной ситуации (предвыборной кампании, лоббирования финансово-промышленными группами своих интересов и т. д.) участникам становятся понятны интересанты, бенефециары Telegram-каналов, так как их список тоже ограничен, позиция понятна, стиль узнаваем.

Осознаваемая участниками условность анонимности приводит к игре в анонимность. «Все всё понимают», но при этом делают вид, «что это не мы». А это напрямую связано и с условностью авторства.

Условность авторства. Авторы анонимных Telegram-каналов фактически отказываются от собственного авторства. Начинается это с отречения от своего имени. Новое имя всегда есть новая идентификация.

Анонимные Telegram-каналы выбирают в качестве названия различные псевдонимы. С одной стороны, это выглядит как возврат к традиции протосоцмедиа LiveJournal, где пользователи подписывались виртуальными никнеймами, далее же логика развития социальных медиа заключалась в полной персонализации, открытии личных данных. Но, с другой стороны, анонимные Telegram-каналы своим неймингом подчеркивают условность, когда за проектом стоит не персона, а именно сам канал и есть персонаж. И даже важнее – это медиа. В Telegram происходит отход от концепции социальных медиа, по которой каждый человек – это медиа (Шалимов, 2013), происходит эмансипация медиа от человека.

Выбор названия Telegram-канала – часть перформанса. Активно используются эпатажные имена, двусмысленные, контекстуальные.

Уже на уровне названий каналов возникает автореференциальность (Жаккар, 2023). Так, например, в Иркутской области есть проекты:

- «Байкальский баклан», «Иркутский буревестник», «Прибайкальский крокодил», «Иркутский волчок», использующие анималистическую логику названий и одновременную игру слов с двойственными значениями;

- «Приангарские думы», «Иркутский дзынь», «Байкальский Писыч», «Иркутский сплетник», «Байкальский спойлер», «Ангарский болтун», «Стукачев» (одновременно отсылка к фамилии спикера Иркутской гордумы Е. Стекачева) отражают ироническое отношение к собственному продукту;

- форматный Telegram-канал «Иркутский дрын» в своем названии, с одной стороны, отражает будущую концепцию, с другой, реферирует к каналу «Иркутский дзынь»;

- каналы «Иркутский коррупционер» и «Ангарский коррупционер», несмотря на почти одинаковые названия, ведутся разными авторами, в различной стилистике, преследуют дифференцированные цели, локализованы не на одной территории (г. Иркутск и г. Ангарск).

Сравним с названиями традиционных и электронных иркутских средств массовой информации: газета «Иркутск», Irk.ru, IrCity.ru, «Сибирское информационное агентство», «Аист-ТВ» и т. п.

Один и тот же автор может (и прикладное исследование показывает, что активно это делает) вести несколько Telegram-каналов. Когда автор один, а каналов несколько, это порождает возможность множественности личностей.

Есть термин, который в нарицательном значении используется в мире социальных медиа – аватар. В обыденном использовании в социальных медиа это главная фотография, через которую пользователь отражает свою личность. Но термин аватар, пришедший из индуизма, семантически значительно шире. Аватар есть воплощение личности бога, но, в силу того, что любого бога крайне сложно воплотить целостно, воплощение подразумевает некоторое нисхождение, в результате чего становится лишь ролью. Автор приобретает возможность использования одного или нескольких своих аватаров, но при этом теряет собственный язык, смыслы, приобретая внешние воплощения, в которых присутствуют чуждые идеи, трактовки, темы. По сути, авторы текстов часто высказывают не свою, авторскую позицию, а ролевую, необходимую непосредственному бенефициару. Кто в таком случае настоящий автор – автор текста, но при этом аватар, который просто администрирует канал (термин «админ» важен для размытия авторства), или бенефициар (который привносит смыслы и оценки)?

Аватар не есть автор. Автор умирает (Барт, 1989) в аватаре. А бенефициар в аватаре перерождается.

Условность аудитории. Большинство Telegram-каналов не имеют форматов оперативной обратной связи (форумов, чатов с обсуждением и т. п.), у меньшинства есть либо специальный аккаунт для обратной связи, либо указан личный аккаунт, либо электронная почта. Авторы понимают, что их текст прочитали, по счетчику просмотров, встроенному в юзабилити Telegram или отражаемому в специальных сервисах. Эта аудитория условна, а не конкретна. Причем условность аудитории усугубляется активно применяемыми методами накрутки подписчиков и просмотров через сторонние программы. Возникают термины «живой» и «накрученной» аудитории, а методы верификации «живости» аудитории в ситуации всеобщей ее условности носят косвенный характер.

В этой связи особое значение приобретает эффект автореференциальности в цитируемости Telegram-каналов. Telegram-каналы активно цитируют друг друга, высказывают отношение к повестке внутри информационного котла, сформированного другими проектами. Так они получают ответ на вопросы: «Кто здесь? Есть кто живой?». Есть, но это коллеги с теми же театральными условностями, как и «ты». И зачем вообще нужна внешняя аудитория, если разговор идет друг с другом? Нужны ли зрители, если сама коммуникация между участниками самодостаточна?

Весь медиадискурс разворачивается ради бенефициара, значит, важно прежде всего: прочитал ли он текст, увидел ли его, и лучше, чтобы он увидел текст через реакцию другого канала, что будет означать в его глазах общественный резонанс.

Этим объясняется то, что при емкости региональной аудитории Telegram в несколько сот тысяч человек, в «популярных» местных каналах всего от нескольких сотен до двадцати тысяч подписчиков (причем в многочисленных сообществах есть признаки накрутки). Аудитория каналов подменяется термином «влияние», выражаемым во включении в различные дайджесты, подборки, мониторинги, которые отправляются губернаторам, Администрации Президента РФ, главам корпораций и прочая, в регулярном режиме.

Выводы

Telegram-каналы через условность анонимности, авторства и аудитории внутренне дискредитируют принципы социальных медиа, которые предполагают персонализацию, открытость аудитории, ее виральность, предоставление возможности максимально широкого распространения информации.

Дискурсивные посты в Telegram-каналах выглядят как пародия на посты в других социальных сетях – «многобукв», ссылок, трудности с получением доступа к «историям» и т. д. Если, следуя М. Бахтину, определять жанр как «нормативное значение» (Бахтин, 2000), организацию коммуникации (литературной, языковой, социальной, в нашем случае – медиатизированной), то можно говорить о признаках упадка самого жанра постов в социальных медиа. Можно сказать, что посты в Telegram-каналах, особенно «анонимных», формируют постжанр или даже антижанр социальных медиа.

Это не означает мгновенной или приближающейся смерти массмедиа, наоборот, скорее, говорит о том, что они достигли максимальной степени своей содержательной реализации, организации медиадискурса во всей его структурной полноте. При этом сохраняются возможности количественного роста – по численности пользователей, распространению в мире, воплощению в различных мультимедийных формах. По сути же, это будет самоповторение, а не зарождение новых сущностей.