В статье рассматривается одна из интереснейших проблем теоретической биологии, истоки которой обнаруживаются уже в философии античности (Анаксимандр, Аристотель), но которая до сих пор не получила окончательного разрешения. Это вопрос о единстве «плана строения» живых организмов, относящихся к разным классам (например, птиц и насекомых), а также способах его «записи» и передачи между поколениями. Особенно активно проблема обсуждалась в XVIII–XIX веках, как биологами, так и философами. На пике дискуссии естествоиспытатели разделились на два лагеря: так называемые «жоффруисты» (сторонники Жоффруа Сент-Илера) и последователи Кювье. Обеими сторонами было выдвинуто несколько гипотез, не только изобретательных, но и забавных. Проходившая параллельно дискуссия в среде эмбриологов (на ту же тему) привела к разделению ученых на преформистов и эпигенетиков. В морфологии центр тяжести проблематики был смещен в сторону выявления и описания формообразующих механизмов (А.Г. Гурвич). Но по мере развития генетики и возрастания ее влияния утвердилось мнение (совершенно необоснованное), что решение всех проблем кроется в геноме, надо только его расшифровать. Однако уже с 50-х годов XX века начинает развиваться направление, получившее название «эпигенетика» (Уоддингтон) и утверждающее существование механизмов наследственности, не записанных в геноме, но влияющих на морфогенез. Анализ концепций позволяет сделать вывод, что исследователи нередко руководствуются мировоззренческими предпочтениями, а не данными опыта.