Эволюция интеграционных объединений в пространстве Евразии ставит политиков и общественность перед вопросами: возможна ли интеграция экономическая вне информационной, реальна ли эффективная согласованная трансформация рынков без унификации системы межгосударственной коммуникации? Не будет ли означать коммуникативная интеграция стран-участниц ЕАЭС перехода к избыточному политическому взаимодействию, что противоречит декларируемым экономическим приоритетам? Подобные вопросы приобретают особую остроту в связи с тем, что механизмы законодательного регулирования информационных сфер в документах о создании ЕАЭС прямо не прописаны. В статье 23 Договора о Евразийском экономическом союзе содержится лишь упоминание о необходимости коммуникативного взаимодействия.

Неизбежность актуализации затронутой проблемы в ближайшее время очевидна. В резолюции ІХ Белорусского международного медиафорума «Партнерство во имя будущего» (2014 г.) утверждается, что «фундаментальной задачей евразийской интеграции является формирование общего пространства гуманитарных ценностей, а, следовательно, единого информационного пространства»[1]. В этой связи показателен опыт Европейского союза, где экономическая и политическая интеграция сопровождалась формированием общеевропейской медийной системы, а в 2016 году активно идет работа по созданию Единого цифрового рынка, который способен приносить сотни миллиардов евро ежегодной прибыли в результате снятия барьеров информационного взаимодействия[2]. Условия ускоренного развития интеграции в ЕАЭС делают маловероятной естественную эволюцию евразийского информационного пространства, подразумевают необходимость активного участия власти в выработке оптимальной модели коммуникационного взаимодействия. Закономерный вопрос о степени подобного вмешательства и его направленности приводит к формулировке оппозиции «унификация / координация». Другими словами, возможна ли унификация национальных информационных моделей в угоду экономическим интересам, или координация деятельности медиаструктур в странах-участницах ЕАЭС является достаточным условием интеграции? Поиск ответа на него предопределяет цель данного исследования и должен начинаться с анализа медийных систем в ЕАЭС. Подобное направление подразумевает использование методов системного анализа, экстраполяции, а также структурно-функционального метода, позволяющих выявить типологические сходства и различия, спрогнозировать перспективы взаимодействия СМИ союза. Таким образом, объектом исследования выступает информационное пространство стран-участников ЕАЭС, формально представленное СМИ, доминирующими моделями массового информирования и типами аудиторного выбора.

Согласно концепции Е.Л. Вартановой, в государствах ЕАЭС существуют три медийные модели (автор опирается на теорию Д. Халлина и П. Манчини [9]). Для России характерна евроазиатская государственно-коммерческая модель, предопределяющая смешанную форму собственности на СМИ и вмешательство государства в их деятельность. Армения отнесена к евроазиатской догоняющей модели с невысоким экономическим и технологическим уровнем, неустойчивостью рыночных механизмов функционирования СМИ и противоречивой медиаполитикой. Медиапространства Казахстана, Беларуси и Кыргызстана описываются евроазиатской патерналистской моделью с доминированием государственных структур и ограниченным влиянием рынка на деятельность СМИ [1].

Медийную систему Беларуси представляют около 1600 печатных периодических изданий (из них 70 % – негосударственные), девять информационных агентств, 273 теле- и радиопрограммы (190 государственных и 83 негосударственные). К началу 2016 г. функционировали 309 сайтов печатных СМИ Беларуси, 299 ресурсов интернет-изданий, 51 сайт радио и 33 сайта телевидения[3]. Лидирующее положение в инфосфере республики занимает государственное телерадиовещание, что объясняется наличием финансовой и правовой поддержки, максимальным охватом территории, аккумулированием рекламного бюджета. Телевидение, представленное восемью общенациональными каналами, доминирует как источник массово-политической информации. В «социальном» телевизионном пакете присутствуют каналы «НТВ–Беларусь» и «Россия–Беларусь», транслируемые на основании концепции и программного продукта российских «НТВ» и «Россия», а также межгосударственный телеканал «Мир».

Доступность и технические возможности коммуникационных каналов, находящихся в государственной собственности, предопределяют их потенциал информационного влияния на интеграционные процессы. Исследование, проведенное Министерством информации в 2014 г., показало, что белорусские телеканалы по уровню доверия аудитории (около 82 %) опережают зарубежные. Местному телевидению, а также каналу «Мир» доверие высказывают 75 % зрителей, оригинальным версиям российских телеканалов и новостным телеканалам – по 64,6 % [4]. Следовательно, для белорусской аудитории межгосударственные медиапроекты являются востребованными и авторитетными, и это позволяет предположить, что расширение присутствия СМИ ЕАЭС в медиасфере республики будет воспринято положительно.

В России зарегистрировано более 83,5 тыс. СМИ (около 90 % из них – негосударственные), функционируют более 9,5 тыс. интернет-СМИ. Для медиасистемы России характерны: сложная структура, включающая около 90 региональных систем (информационная интеграция необходима и внутри российского медиарынка); обусловленность развития состоянием рекламного рынка; коммерциализация телевидения и политизация печатных СМИ; гетерогенность территориально разрозненных медиа. Медиасистема России включает в себя федеральный, межрегиональный, региональный, сетевой (интернет) уровни, что не характерно для других стран ЕАЭС. Функционируют 19 федеральных телеканалов, наиболее влиятельные из которых, «Первый канал», «Россия» и НТВ, охватывают 98 %, 95 % и 85 % российской аудитории соответственно. Основные СМИ, определяющие информационную политику, контролируются властью либо крупными политизированными корпорациями.

Как и в Беларуси, в России наиболее востребованным СМИ остается телевидение: федеральные каналы являются важным источником информации для 98 % населения, региональные – для 88 %. Печатным СМИ доверяют 70 % россиян, интернету – около 60 %. Зарубежные СМИ пользуются невысокой популярностью: к ним регулярно обращается лишь каждый четвертый россиянин [5].

В Армении отмечается доминирование телевидения в качестве источника общественно-политической информации, действует около 40 частных телеканалов и два общественных, ретранслируются российские каналы и американский CNN. Из семи крупнейших каналов страны пять являются частными, два – общественными (Первый канал общественного телевидения и «Шогакат»). Печатные СМИ теряют аудиторию: согласно некоторым данным, регулярно читают прессу 5 % граждан Армении. Половина крупных газет в стране являются оппозиционными, отождествляя свою информационную политику с программой той или иной политической партии, что ведет к ослаблению позиций качественной периодики. Отмечается незначительное количество не зависящих от власти и от капитала информационных ресурсов, недостаток глубокой аналитики в материалах.

В медиасфере Армении длительное время отсутствовали российские СМИ и, соответственно, альтернативный взгляд как на внутриполитические процессы в стране, так и на ее внешнюю политику (сейчас функционируют печатные СМИ на русском языке «Элитарная газета», «Армавиа», «Стратегии развития» и др., сетевые ресурсы aivazovskydb.com, tourismdb.ru, panorama.am и др.). Одновременно ведущие медиаресурсы активно сотрудничают с западными СМИ и фондами. В такой ситуации объективное освещение интеграционных процессов в пространстве ЕАЭС выглядит труднодостижимым.

В Казахстане функционирует более 2700 СМИ, из которых 15 % (около 435) являются государственными. Большая часть медиа представлена печатными СМИ – около 90 % (более 1600 газет и 800 журналов), 9,5 % составляют электронные СМИ (63 телекомпании, 42 радиокомпании, 146 операторов кабельного телевидения и шесть – спутникового вещания). В стране действуют 11 информационных агентств [2]. 13 телеканалов входят в перечень обязательного общенационального распространения. Устойчивые позиции на рынке занимают традиционно более профессиональные в сравнении с казахстанскими российские СМИ, которые имеют высокий аудиторный рейтинг, пользуются поддержкой власти. В стране принят закон, по которому с 2016 г. вводится квотирование русскоязычных СМИ на уровне 50–60 % (при этом в целом ограничивается вещание на иностранных языках). Сейчас в Казахстане вещают три адаптированные версии российских каналов: 31 канал (СТС), Первый канал Евразия (Первый канал), НТК (ТНТ), – а также канал СНГ «Мир» (МТРК «Мир»).

С 2008 г. в Казахстане происходит процесс слияния медийных компаний, инициированный крупными финансово-политическими компаниями и политическими группами. В результате часть СМИ была вынуждена уйти с медиарынка, их нишу заняли конкурентоспособные медиахолдинги. Продолжается процесс вытеснения частных СМИ, в которых содержится критика государственной власти. Согласно данным общественного фонда «Правовой медиацентр», около 90 % СМИ Казахстана (в первую очередь телевидения) получают правительственное финансирование для освещения социально-экономических проблем с точки зрения официальной идеологии[4]. Существование подобного государственного заказа, на наш взгляд, снижает объективность и аудиторную привлекательность медиа, сказывается на восприятии населением информации интеграционной тематики.

В Кыргызстане зарегистрировано более 1500 СМИ, среди них 159 газет, 25 телеканалов и 17 радиостанций. Подавляющее большинство медиа, наряду с национальным, использует русский язык. Однако в стране (впрочем, как и в Армении) аудитория информационно-аналитических русскоязычных СМИ представлена в основном интеллигенцией старшей возрастной группы. В начале 2016 г. Министерство культуры, информации и туризма начало обсуждение проекта соглашения между правительствами Кыргызстана и России о сотрудничестве в области массовых коммуникаций[5]. Предполагалось, что телеканалы «Первый канал. Всемирная сеть» и «РТР Планета» приобретут особый статус: к ним не будут относиться ограничения в части использования русского языка и общие рамки для иностранных медиа. Однако проект не был утвержден. На наш взгляд, уравнивание в правах СМИ Кыргызстана и России, изначально не сопоставимых технологически, финансово и профессионально, чревато дальнейшим снижением авторитета национальных медиа, утратой ими влияния.

В сфере законодательного регулирования СМИ в Кыргызстане также существует практика адаптации российского опыта (например, ограничение доступа журналистов к информации), не всегда отвечающая специфике национальной медиасреды. При этом в действующем Законе 1992 г. «О средствах массовой информации» содержится запрет цензуры, ограничиваются возможности государственного вмешательства в деятельность медиа [6]. В 2011 г. была создана Общественная телерадиовещательная корпорация Кыргызской Республики (ОТРК), которая объединяет пять телеканалов, шесть радиостанций, Республиканский радиотелецентр и студию «Кыргызтелефильм». Исходя из того, что среди основных задач ОТРК названы формирование единого информационного пространства и распространение объективной информации о политике государства, этот ресурс правомерно рассматривать в качестве перспективной платформы информационной интеграции Кыргызстана в ЕАЭС. Однако финансируется ОТРК из средств бюджета, а не за счет общественных взносов, что не позволяет говорить о ней как о «традиционном» общественном СМИ.

Федеральный общедоступный канал Общественное телевидение России (ОТР) по этой же причине не может рассматриваться как общественный. Общественное телевидение, не контролируемое государством, существует в Армении, но отсутствует в Беларуси и Казахстане. Как показывает европейский опыт и деятельность межгосударственных СМИ в СНГ и Союзе Беларуси и России, общественное вещание обладает наибольшим интеграционным потенциалом в межгосударственных структурах. Создание евразийского общественного канала стало одним из предложений, высказанных участниками дискуссии по информационной политике в ЕАЭС в Интеграционном клубе при председателе Совета Федерации РФ (январь 2016 г.). Также в качестве предложений по оптимизации взаимодействия союзных СМИ были названы совместная подготовка кадров и проведение съездов выпускников «журналистских» учебных заведений ЕАЭС[6]. Необходимость создания единого информационного пространства в ЕАЭС была признана и участниками VIII Форума европейских и азиатских медиа (ФЕАМ-2015), состоявшегося в Москве в ноябре 2015 г.[7].

Как видим, общими характеристиками медиапространства государств-участников ЕАЭС являются: устойчивая позиция СМИ, контролируемых государством; значительный авторитет местных традиционных СМИ в сравнении с зарубежными; доминирование телевидения как источника социально-политической информации с поддержкой государственных каналов; утрата влияния радиовещанием и печатными СМИ; рост значения интернета как источника информации; стабильное присутствие русскоязычных медиа (преимущественно, телевидения). Экспертные оценки свидетельствуют о различной степени независимости СМИ в государствах ЕАЭС. Во Всемирном индексе свободы СМИ, представленном организацией «Репортеры без границ» и включающем 180 стран, наиболее высокие позиции занимают новые члены ЕАЭС: Армения находится на 78-м месте, Кыргызстан – на 88-м. Россия в индексе занимает 151-е место, Беларусь – 157-е, Казахстан – 160-е [10]. В отчете указано, что для Казахстана характерна жесткая государственная политика в отношении интернета, ограничение деятельности оппозиционных и иностранных СМИ. Беларусь в конце 2015 г. потрясла информация о возможном создании единого государственного дистрибьютора телеканалов, что будет означать монополизацию медиарынка. В России только 14 % журналистов декларируют отсутствие ограничений для профессиональной деятельности [7, c. 30]. В Армении существуют расхождения в степени независимости подачи информации на государственном телевидении и в сетевых СМИ. В Кыргызстане все центральные СМИ финансируются бюджетом, что предопределяет их зависимость от власти [3].

Таким образом, на данном этапе эволюции интеграционного процесса в ЕАЭС вопрос унификации информационного пространства не является первоочередным ввиду отсутствия законодательной базы и системы эффективного взаимодействия СМИ различных государств, наличия существенных различий в национальных медийных моделях. Более реальной выглядит задача координации медиасфер стран-участниц ЕАЭС, возможная при соблюдении следующих условий:

1. Разработка правовой базы для информационной интеграции. К потребностям информационного пространства ЕАЭС могут быть адаптированы отдельные законодательные акты СНГ, например, модельный закон «Об основах регулирования Интернета» 2011 г. Интерес представляет и законодательство ЕС, регулирующее медийное взаимодействие.

2. Введение в дискурс СМИ союзных государств (как центральных, так и региональных) интеграционной тематики и ее позиционирование в качестве актуального направления экономического и социально-политического развития, связанного с потребностями рядовых граждан, а не только политических элит. С этой целью возможно создание межгосударственного информационного агентства ЕАЭС с региональными подразделениями в странах-участницах союза.

3. Создание межгосударственных медиаструктур. Моделью в этом направлении могут выступать СМИ СНГ (ТРК «Мир») и Союза Беларуси и России (ТРО «Союз»), имеющие опыт координации деятельности входящих в их состав медиа различных государств. Перспективно также использование опыта европейских вещателей (Euronews, BBC и др.) с той лишь оговоркой, что единой «западной» модели СМИ, оторванной от политических реалий и культурологической базы, не существует [8].

4. Выработка единого подхода к содержанию понятия «общественные СМИ», к правовым и финансовым механизмам функционирования подобных медиа, являющихся наиболее перспективными с точки зрения организационного построения межгосударственных медийных организаций.

5. Определение форм и методов взаимодействия СМИ государств-участников ЕАЭС без создания межгосударственных структур.

6. Активное и системное использование потенциала сетевых СМИ в формировании благоприятного информационного фона для интеграционных процессов; создание межгосударственных информационных интернет-порталов, интегрированных с уже действующими востребованными национальными ресурсами.